Читаем Настоящий Древний Рим. Мифы и правда о Вечном городе полностью

Галлов Цезарь вел в триумфе, галлов Цезарь ввел в сенат. Сняв штаны, они надели тогу с пурпурной каймой[225]

Как штаны были символом варварства, так и тога с пурпурной каймой ассоциировалась с высшими эшелонами власти.

Цицерон, в одной из своих речей обличая наместника Сицилии Гая Верреса, злостного нарушителя законов, говорит: «Обутый в сандалии – претор римского народа! – стоял он на берегу, одетый в пурпурный плащ и тунику до пят и поддерживаемый какой-то бабенкой. Именно в этом наряде его весьма часто видели сицилийцы и очень многие римские граждане»[226]. В неподобающем виде римское должностное лицо не должно появляться перед людьми, это унижает достоинство римской власти!

Когда Марк Антоний приехал к царице Клеопатре в Александрию, он вел жизнь частного человека и не облачался в тогу, а носил греческую одежду и обувался на греческий манер. Так подчеркивалось, что он пребывает в столице Египта как почетный гость, а не как должностное лицо с официальными полномочиями. В отличие от него, его союзник, а потом соперник Октавиан, будущий Август, на публике всегда носил только тогу. Причем, поскольку Август плохо переносил холод, зимой он надевал по несколько туник и толстую тогу.

Лицам, не являющимся гражданами Рима, запрещалось носить тогу. Однако, здесь были любопытные исключения. Например, в биографии императора Августа описывается, что зависимые от него цари часто наносили ему визиты и сопровождали в поездках по провинциям, и при этом они снимали свои царские облачения и надевали простые тоги, «прислуживая ему, как клиенты»[227]. Когда жители провинции Цизальпийская Галлия (современная Северная Италия) получили латинское гражданство, а некоторые города – и римское гражданство, эту провинцию стали называть «Gallia Togata» – Галлия, одетая в тогу. В отличие от другой Галлии, лежавшей за Альпами, которая звалась «Gallia Comata» – Косматая. При всем своем престиже тога была крайне неудобной одеждой. Она сковывала движения, требовала тщательного ухода, а содержать ее в чистоте небогатым людям было непросто. Знать выглядела величественно, вышагивая в чистейших тогах из тончайшей шерсти. Но людям попроще тога доставляла много хлопот. В повседневной жизни римляне все больше предпочитали разного вида плащи – гораздо более практичные и простые в использовании.

Уже став единоличным правителем Рима, Август с неудовольствием заметил, что все меньше и меньше людей носят традиционную тогу, даже на народные собрания предпочитая надевать темные плащи. Тогда Август поручил римских магистратам не допускать на Форум и его окрестности людей, одетых не в тоги. Так тога сохраняла свою власть над римлянами еще много столетий и оставалась одеждой, в которой принято являться на официальные приемы при дворе императора. Однако, тога все больше отдалялась от народа.

Уже во II в. н. э. Ювенал[228] пишет: «Правду сказать, в большинстве областей италийских не носит Тоги, как в Риме, никто; лишь покойника кутают в тогу».[229]

Вне самого Рима тога превратилась в тот самый парадный костюм, который надевают 2 раза – на свадьбу и на похороны.

Тога – исключительно мужской предмет одежды. Ее женским аналогом была стóла – длинная широкая туника, доходившая до самых пят, как правило, приглушенных, скромных тонов. Столу перехватывали поясом, образуя большое количество складок.

«Оратор», бронза. Конец II – начало I вв. до н. э.

Флоренция, Национальный археологический музей.

Оратор одет в тогу-претексту. По этому памятнику видно, что тога в те времена была довольно короткой и не слишком пышной

(с) G. Dagli Orti / De Agostini Picture Lib. / akg-images / EAST NEWS

Статуя императора Тита в тоге, конец I в. н. э.

Рим, Ватиканские музеи.

Тога уже гораздо более пышная и длинная, и складок значительно больше

(с) Eric Vandeville / akg-images / EAST NEWS

Перейти на страницу:

Все книги серии История и наука Рунета

Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи
Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи

XVIII век – самый загадочный и увлекательный период в истории России. Он раскрывает перед нами любопытнейшие и часто неожиданные страницы той славной эпохи, когда стираются грани между спектаклем и самой жизнью, когда все превращается в большой костюмированный бал с его интригами и дворцовыми тайнами. Прослеживаются судьбы целой плеяды героев былых времен, с именами громкими и совершенно забытыми ныне. При этом даже знакомые персонажи – Петр I, Франц Лефорт, Александр Меншиков, Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II, Иван Шувалов, Павел I – показаны как дерзкие законодатели новой моды и новой формы поведения. Петр Великий пытался ввести европейский образ жизни на русской земле. Но приживался он трудно: все выглядело подчас смешно и нелепо. Курьезные свадебные кортежи, которые везли молодую пару на верную смерть в ледяной дом, празднества, обставленные на шутовской манер, – все это отдавало варварством и жестокостью. Почему так происходило, читайте в книге историка и культуролога Льва Бердникова.

Лев Иосифович Бердников

Культурология
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света

Эта книга рассказывает о важнейшей, особенно в средневековую эпоху, категории – о Конце света, об ожидании Конца света. Главный герой этой книги, как и основной её образ, – Апокалипсис. Однако что такое Апокалипсис? Как он возник? Каковы его истоки? Почему образ тотального краха стал столь вездесущ и даже привлекателен? Что общего между Откровением Иоанна Богослова, картинами Иеронима Босха и зловещей деятельностью Ивана Грозного? Обращение к трём персонажам, остающимся знаковыми и ныне, позволяет увидеть эволюцию средневековой идеи фикс, одержимости представлением о Конце света. Читатель узнает о том, как Апокалипсис проявлял себя в изобразительном искусстве, архитектуре и непосредственном политическом действе.

Валерия Александровна Косякова , Валерия Косякова

Культурология / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное