Читаем Настоящий Древний Рим. Мифы и правда о Вечном городе полностью

Женщины тоже пытались обойти закон. В 19 г. н. э. дочь одного сенатора по имени Вистилия официально объявила, что является проституткой. Она явилась к эдилам, чтобы те внесли ее в соответствующие списки. Дело в том, действие закона о прелюбодеяниях не распространялось на проституток. Тацит пишет: «поступила же она так в соответствии с принятым у наших предков обыкновением, согласно которому достаточной карою для продажных женщин почиталось их собственное признание в своем позоре» [214]. Вистилия предпочла объявить себя проституткой, чтобы избежать суда, ссылки и конфискации имущества, а кроме того, помочь и своему любовнику. Муж Вистилии прикрылся тем, что 60 дней, положенные ему для привлечения неверной к суду, еще не истекли, и придраться было не к чему. Однако, император Тиберий отреагировал быстро: были изданы указы, по которым женщинам высших сословий отныне было запрещено промышлять своим телом. А Вистилию все равно сослали, ведь она явно пыталась избежать правосудия с помощью махинации.

После смерти Августа законы о прелюбодеяниях и браках часто использовались для устранения неугодных императору знатных и богатых людей и конфискации их имущества. Но смогли ли эти законы остановить падение нравов повысить рождаемость в высших сословиях Рима? Вряд ли! Примерно через 50 лет после смерти Августа Сенека пишет: «Разве какая-нибудь женщина станет краснеть от развода, после того как некоторые знатные и благородные женщины считают свои годы не по числу консулов, а по числу мужей и разводятся, чтобы выйти замуж, а выходят замуж, чтобы развестись? Этого порока боялись, пока он редко встречался. А так как теперь не бывает ни одного судебного заседания без того, чтобы на нем не разбиралось дело о разводе, то и научились делать то самое, о чем часто слышали».[215]

И все-таки, историки считают, что самая частая причина разводов – политическая, а такие женщины, о которых сокрушается Сенека, были, скорее, исключением из правил, но не правилом. И то, речь о римской аристократии, жизнь которых протекала совсем не так, как у миллионов простых семей по всей гигантской империи. Например, во все времена особым почетом в римском обществе пользовалась «univira». Так называли женщину, которая была замужем лишь один раз, овдовела и больше не вышла замуж. Надгробные надписи восхваляют верность и целомудрие таких жен. На самом деле, объяснение здесь может быть тоже вполне приземленным: потенциальные конфликты нового мужа и детей с детьми от предыдущего брака. К сожалению, описано множество случаев вражды между единоутробными детьми, доходившие до убийства.

<p>Миф XIII.</p><p>Римляне постоянно носили тогу</p>

На самом деле: тога была официальной и парадной одеждой, в повседневной жизни ее носили редко.

Когда мы говорим «римлянин», мы представляем себе человека в тоге или в военных доспехах. И это очень хорошо отражает суть тоги. Она была не просто одеждой, а символом особого статуса – статуса римского гражданина. На войне римлянин был облачен в доспехи, но в мирной жизни он носил тогу. Ни чужестранцы, ни изгнанники, ни женщины, ни тем более рабы не имеют права носить ее. Тога – привилегия римлянина и одновременно его обязанность. «Владыки мира, облаченное тогою племя», – так писал Вергилий[216].

Вероятно, тога была заимствована римлянами у этрусков и в самой глубокой древности представляла собой просторный шерстяной плащ, которым оборачивали тело. Римские антиквары считали, что предки носили тоги прямо на голое тело, а функции нижнего белья выполняла набедренная повязка. Со временем у римлян появилась и нательная одежда, которую надевали под тогу – туника. Это была свободная рубаха прямого покроя, одевавшаяся через голову. Туники носили все, вне зависимости от достатка и социального статуса, эта одежда была универсальной, базовой. Однако разновидностей ее могло быть великое множество: разной длины, из разных тканей, разного цвета и фактуры, с рукавами или без.

Перейти на страницу:

Все книги серии История и наука Рунета

Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи
Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи

XVIII век – самый загадочный и увлекательный период в истории России. Он раскрывает перед нами любопытнейшие и часто неожиданные страницы той славной эпохи, когда стираются грани между спектаклем и самой жизнью, когда все превращается в большой костюмированный бал с его интригами и дворцовыми тайнами. Прослеживаются судьбы целой плеяды героев былых времен, с именами громкими и совершенно забытыми ныне. При этом даже знакомые персонажи – Петр I, Франц Лефорт, Александр Меншиков, Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II, Иван Шувалов, Павел I – показаны как дерзкие законодатели новой моды и новой формы поведения. Петр Великий пытался ввести европейский образ жизни на русской земле. Но приживался он трудно: все выглядело подчас смешно и нелепо. Курьезные свадебные кортежи, которые везли молодую пару на верную смерть в ледяной дом, празднества, обставленные на шутовской манер, – все это отдавало варварством и жестокостью. Почему так происходило, читайте в книге историка и культуролога Льва Бердникова.

Лев Иосифович Бердников

Культурология
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света

Эта книга рассказывает о важнейшей, особенно в средневековую эпоху, категории – о Конце света, об ожидании Конца света. Главный герой этой книги, как и основной её образ, – Апокалипсис. Однако что такое Апокалипсис? Как он возник? Каковы его истоки? Почему образ тотального краха стал столь вездесущ и даже привлекателен? Что общего между Откровением Иоанна Богослова, картинами Иеронима Босха и зловещей деятельностью Ивана Грозного? Обращение к трём персонажам, остающимся знаковыми и ныне, позволяет увидеть эволюцию средневековой идеи фикс, одержимости представлением о Конце света. Читатель узнает о том, как Апокалипсис проявлял себя в изобразительном искусстве, архитектуре и непосредственном политическом действе.

Валерия Александровна Косякова , Валерия Косякова

Культурология / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное