Наедине

Я кое-как натягиваю куртку на изувеченное плечо, собираясь покинуть тренерскую, когда меня застает неожиданный звонок заимевшей совесть сестрицы, решившей отступить от негласного игнора и все же выйти на связь. Мельком оглядываюсь на застывшего у шкафчиков Сашку, неторопливо складывающего рабочий костюм, двигаю аппарат ближе к уху и интересуюсь с преувеличенным спокойствием:

— Что за бойкот, мелочь?

— О чем ты? — недовольно бурчит сестрица мне в ответ.

— Все о том же. Какого хрена с тобой происходит?

— Это все, что ты хотел мне сказать? И стоило так усердствовать, блин… — Катька заметно растягивает слова, что в сочетании с бойкими звуками на заднем фоне позволяет мне быстренько свести два и два и получить закономерную четверку.

— Подожди, может, я тебя еще удивлю, — обещаю, из последних сил сдерживаясь, чтобы не сорваться в гневный крик. Но в этом случае моя мелкая бестолочь сдрейфит и попросту сбросит звонок, а я остаток вечера буду обзывать себя придурком, изводиться гаданиями о том, когда она появится в следующий раз, и появится ли вообще.

— Говори адрес, я за тобой приеду, — говорю ей непререкаемым тоном, вполне допуская вариант, в котором Катька разозлится и все-таки сбросит вызов. Но мое обещание удивить, похоже, ее заинтересовало.

— Ладно, — тяжко вздохнув, она выдает мне название популярного среди молодежи клуба и прибавляет. — Здесь так скучно, ты не представляешь… Даже скучнее твоего занудства, Мих.

Это я пропускаю мимо ушей и говорю Катерине, что скоро приеду. Махом застегиваю куртку к самому горлу, небрежно подхватываю спортивную сумку и бью Сашку по протянутой ко мне ладони, обещая ему как-нибудь прекратить уклоняться от своих рабочих обязанностей. Он ржет, даже не пытаясь сделать вид, что мне верит.

Клуб, в котором дожидается сестрица, не слишком далеко. Я на ходу соображаю некое подобие плана, согласно которому сначала забираю Катерину из молодежного притона, куда ее занесла нелегкая, затем мы вместе едем ко мне, и уже дома я наберусь сил и терпения, чтобы молча выслушать все то, что она захочет мне рассказать. Или даже не захочет, но все равно расскажет. Я преисполнен решимости докопаться до сути. Меня порядком достали разводимые ею тайны мадридского двора, участившиеся жалобы отца, с которым мы за минувшие пару месяцев не перекинулись и половиной из того объема слов, что сказали друг другу в эти дни. Меня достало ее нежелание брать трубку, когда я пытаюсь ей дозвониться, и то, что я вообще не понимаю, чем вызваны все эти перемены в поведении моей обычно бойкой, не склонной к частой хандре сестрицы. Я подозревал, что все это может быть запоздавшими отголосками того, что какой-то неизвестный мне козел ее бросил, и теперь ждал малейшего намека на подтверждение своей версии, чтобы вмешаться, принять самое деятельное участие в этой дурацкой истории. Заранее предвкушал, как размажу щенка по стене. Катька предсказуемо обозлится, в меня тотчас полетят ее колкие стрелы, я временно стану врагом номер один, зато вытяну ее из этого чертового кокона, куда она так старательно себя загоняет. Катюха переключится с роли глубоко несчастной на роль оскорбленной, побесится, разнесет в пух и прах мою многострадальную квартиру, обязательно сломает что-нибудь ценное, после чего присмиреет, предпочтет меня великодушно простить и вновь станет самой собой. Такое уже происходило, ничего нового меня не ожидает.

Я прохожу мимо насупленного вышибалы, чьи плечи разворачиваются параллельно моему движению внутрь клуба, и начинаю вертеть головой по сторонам, силясь выцепить из толпы знакомую худощавую фигурку младшей сестрицы. Катька обнаруживается на одном из вертящихся барных стульев, рядом с ней я вижу тощую девчонку в мини, в которой, присмотревшись, смутно узнаю одну из давних Катькиных подружек. Когда я видел ее в последний раз, а это было еще во время, когда Катька заканчивала школу, выглядела она иначе — строгий мышиный хвостик, туфли на сплошной подошве, длинная юбка и кучка учебников под мышкой.

Когда я приближаюсь к ним вплотную, обе девицы синхронно разворачиваются в мою сторону. Смерив меня взглядом, Катерина тяжко вздыхает, отодвигает пустой бокал и сползает со стула, не дожидаясь, когда я позову ее на выход. Однако ее подружка не готова так скоро прервать веселье. Девчонка шустро цепляется за Катькину руку пониже плеча и тянет дурашливо, при этом не сводя с меня заинтересованного взгляда:

— Катюнь, это же твой брат, да?

— Нет, — бросаю, мельком взглянув на чудно преобразившуюся девицу. — Сегодня я ее телохранитель.

Катька фырчит и едва не давится клокочущим смехом, пока я тяну ее за руку подальше от бара.

— Передвигай ногами, — советую ей, прокладывая путь к заветному выходу.

— Мих, — канючит сестрица, усиленно тормозя нас обоих на каждом последующем шагу. — Нужно с ребятами попрощаться…

— Перебьются.

— Да перестань, это всего пару минут…