Набег

Хирдманны окружили ее плотным кольцом. Стоя-ли, смотрели, молчали. Потом Рюрик выпрямился, стянул в себя рубаху, набросил на грудь и лицо Эрны. Молча зашагал к драккару. Меч волочился за ним, острием вспарывая землю.

— Отчего она умерла? — сунулся к Сигурду какой-то молодой воин из людей Трира. Сморгнул белесыми ресницами, переспросил:

— Отчего она умерла?

Сигурд пожал плечами. Он не знал.

Никто так и не узнал, отчего умерла Эрна. Она бы-ла наложницей, но Рюрик все же приказал похоро-нить ее как жену. Он сам поджег ее погребальный кос-тер, а когда огонь сожрал ее тело, отбросил факел и приказал:

— Все. Уходим.

Из-за похорон Эрны они покинули остров посре-ди Сены последними. Встроились в хвост длинной вереницы кораблей, поставили парус. Дул попутный ветер, мимо скользили покрытые лугами и невысо-кими рощами берега и зеленые острова, не ведаю-щие о битвах. Деревни и маленькие крепости при их появлении становились безмолвными и тихими. Однако высаживаться никто не собирался — от нава-ленной в квартердеки и на палубу добычи корабли осели слишком низко, большего груза они бы уже не вынесли.

На острове, где были повешены люди из войска Карла, висельников уже сняли, вдоль берега растяну-лись несколько холмов, увенчанных крестами. За ост-ровом три драккара и шнека Клешни повернули к берегу. Не понимая, в чем дело, Рюрик приказал оста-новиться.

С кораблей Трира на шнеку сгрузили обернутые в погребальные покрывала тела. Два — с одного и по од-ному — с двух других. Подпрыгивая на волнах, шне-ка бодро двинулась к берегу. Латья помахал рукой, приказывая гребцам подогнать драккар ближе к пе-чально застывшим кораблям Трира.

— Что это? — Рюрик перегнулся через борт, ука-зал на шнеки.

Услышав его, Трир спрыгнул с возвышения в но-совой части, держась руками за канаты, подошел к корме. Он выглядел усталым. Несмотря на прохлад-ный ветреный день, по его лицу катился пот, глаза лихорадочно блестели. На шее, чуть ниже уха, вид-нелось темное пятно.

— Хель забрала в свои чертоги Стейна, Ятмунда и Торгейра! — крикнул Трир. Развернулся, ткнул паль-цем куда-то на палубу своего корабля. — Она хочет призвать еще Эцура и Хаварда...

Он утер рукавом пот со лба, неожиданно засмеял-ся, скаля желтые зубы.

Сигурд толкнул локтем сидящего рядом Гримли, мотнул подбородком на датского ярла, прошептал:

— Пятно...

Вестфольдец оказался глазастым:

— Как у наложницы Рюрика...

Медленно поднялся с походного сундука, подошел к Латье. Что-то зашептал ему на ухо, то и дело кивая в сторону удаляющейся шнеки.

— В путь! — не дослушав, Латья отстранил его, рявкнул еще громче: — В путь, дети Одина!

Гримли сел рядом с Сигурдом, отдышался, взялся за весло:

— Я знаю эту болезнь. Однажды я видел похожую в Согне, в усадьбе конунга Хальфдана Черного. Тогда от нее умерли жена конунга, ее отец — Харальд Золотая Борода, сын Хальфдана — Харальд. Ему тогда ис-полнилось десять лет. Болезнь убивала всех, и Хальф-дан обратился за помощью к колдуну. Колдун сказал, что эта болезнь живет в людях и в вещах, которые брали люди, в их воде и пище. Она живет даже в кры-сах и собаках, которые бегают рядом с людьми. Он сказал, что конунгу надо сжечь в усадьбе всех, даже собак и коров.

— И он сжег? — вытягивая на себя упирающееся весло, Сигурд разогнулся, бросил короткий взгляд на уходящие за корму корабли Трира.

— Сжег, — кивнул Гримли.

— А болезнь?

— Сгорела вместе с усадьбой...

Драккар летел, подгоняемый гребцами и течени-ем. Рюрик о чем-то вполголоса толковал с Латьей, Кнут, сын Биргира, затянул песню о конунге Ауне, который отдавал Одину своих сыновей, выпрашивая у одноглазого бога (Согласно скандинавской мифологии, бог Один отдал один глаз в уплату за разрешение испить из источника мудрости.) долгую жизнь. За каждого сына Один дарил старику десять лет жизни. Аун отдал ему восемь сыновей и стал совсем старым. Его руки уже не удерживали пиршественный рог, и жены кормили его из рожка, как маленького, но Аун все еще хотел жить. Он задумал принести в жертву Одноглазому своего последнего, девятого, сына, а заодно Упсаллу и все земли, что прилегали к ней. Но свеи не позво-лили ему этого, и тогда Аун умер.

Сигурд уже не раз слышал эту песню, а свеи, при-ходившие в Каупанг со своими товарами, уверяли, что могут показать курган, где захоронен конунг Аун...

Река плавно повела влево, изогнулась.

— Смотрите! — закричал кто-то.

Весла замерли, течение развернуло драккар бор-том к волне, закачало. Парус всплеснул и забился, словно в судорогах. Но никто не обратил на него внимания. Все смотрели вперед, на выстроившиеся в ряд возле берега корабли эрулов.

— Великий Один, сбереги детей твоих... — про-шептал Гримли, а у Сигурда сдавило грудь и сердце сжалось, словно кто-то невидимый стиснул его в огромной ладони.

Корабли Рагнара качались на волнах черными во-ронами, а с них на берег в полной тишине спускали обмотанные полотнищами тела.

Одно, второе, третье...

Укладывали на берегу, все удлиняя и удлиняя по-гребальный ряд.