Набег

Жгли костры на улицах, насиловали девочек, на-слаждаясь их криками, и пили забродивший вино-градный сок из больших бочонков. А у Сигурда на ду-ше было тошно. Он достойно сражался и обошелся без ран, хотя в бою дважды прикрыл спину Гримли Вест-фольдцу, а это всегда опасно. Ему было чем хвалиться у полыхающего огня, и он мог взять любую из жен-щин, пригнанных эрулами для утех прямо на торго-вую площадь. Но ему не хотелось ни женщин, ни ви-на, ни похвальбы. Он и сам не знал, когда вдруг ощу-тил горечь от своей победы. Просто, оказавшись чуть в стороне от угасающей битвы, он заметил Рюрика, от-бивающегося от двух рослых противников, Гримли, вытаскивающего из дома визжащую девчонку, Латью, бегущего куда-то сквозь дым, Трира Клешню — ох-рипшего, красного с притороченным к обрубку мечом, и понял, что все это — не для него. Что он никогда не сможет наслаждаться битвой так, как эти люди, что кровь всегда будет вызывать у него отвращение, смерть — сожаление, а в каждом враге он будет ви-деть человека... И сколько бы противников ни полег-ло под его мечом, потом, после боя, ему будет совест-но за каждую загубленную жизнь, и тут не поможет никакое бахвальство или слава. В родном Каупанге, принимая только что рожденного теленка, Сигурд был куда больше горд собой, нежели тут, в поверженном городе франков...

Викинги, как их называли здесь, победили, но Сигурд не чувствовал себя победителем. Уже второй день эрулы Рагнара, даны Трира и норманны Рюри-ка праздновали победу — разжигали костры на бере-гу, принимали дары от испуганных городских бога-теев, молящих об одном — не громить их жилища, и наслаждались юными телами франкских девствен-ниц. Они не думали об оставленных на улицах мерт-вецах, о крысах, что целыми стаями бегали от дома к дому и выгрызали у мертвых животы, обнажая бе-лые палки костей, или об испуганных горожанах, робко выбирающихся на улицы лишь для того, чтоб найти своих погибших родичей и унести домой их изуродованные тела.

Победители праздновали.

На кораблях оставались немногие, в основном ра-неные, те, что смотрели за пленниками, или те, кто отсыпался, устав от веселья. Сигурд не мог найти себе места ни на корабле, ни в городе. Под вечер он ухо-дил с драккара, садился у городской стены, рядом с проломом, оставленным метательной машиной, и из-дали наблюдал за веселящимися у костров воинами.

Здесь было на удивление тихо и чисто. В укрытие, созданное упавшими со стены крупными обломками, не дотягивалась городская вонь, не доносились гром-кие крики победителей, а трава у подножия стены оставалась яркой, зеленой, не тронутой ни пожаром, ни людской кровью.

Сигурд забирался в пролом меж камней, усаживал-ся на один из обломков, смотрел на скачущие у огня темные фигурки и думал о Каупанге. Он уже поклялся себе, что если могучая Фрея простит ему предательство и позволит вернуться домой, то он непременно отнесет в ее капище самый богатый дар. Теленка, а может быть, целую корову. Он скажет„что совершил глупость, по-просит у богини прощения и пообещает, что впредь никакая колдунья, даже самая прекрасная, не смутит его дух и не заставит покинуть родную землю...

В первый вечер Сигурда в его убежище никто не бес-покоил, даже любопытные крысы не заглядывали, но нынче под чужими шагами заскрипел песок, на Сигур-да упала длинная тень. Гость не таился, значит, был из своих. Оторвавшись от раздумий, бонд поднял взгляд. Над ним стоял Рюрик. Его глаза, шалые, светлые до прозрачности, казались огромными на темном, обвет-ренном лице. В руках юный хевдинг сжимал тяжелый для себя меч, на его груди болтался амулет на коротком ремешке. Отросшие за время похода волосы рассыпа-лись по плечам, на огрубевших щеках виднелся едва заметный пух. Мальчик становился мужчиной.

Под серьезным взглядом хевдинга Сигурд поднял-ся. Рюрик был ниже его, но, не желая задирать голову, отступил на шаг.

— Ты не радуешься нашей удаче, бонд, — хевдинг не спрашивал, просто подтверждал увиденное.

— Бонду трудно по достоинству оценить воинские забавы, — уклончиво ответил Сигурд.

Мальчишка был молод, горяч, однако бонд уже не раз убеждался в его цепком уме и хитрости. С юным хевдингом надо было держаться настороже, любое сло-во могло оказаться ошибочным.

— Чего ж тут оценивать? — удивился Рюрик. Во-ткнул меч острием в землю, облокотился на кресто-вину, испытующе воззрился на бонда. — Мы захва-тили самый большой город франков, на поясе Крас-ного Рагнара висит замок от его ворот, король Карл прислал к нам гонцов с просьбой не идти далее в его земли и 7000 фунтов серебра. А добычи, взятой здесь, хватит не на одну, а на две или три зимы. Ты не уме-ешь ценить воинские доблести, бонд, но вряд ли ты не умеешь считать...

Про 7000 фунтов серебра Сигурд услышал впер-вые. Добыча и впрямь оказалась куда большей, чем он предполагал.

— Рагнар согласился взять деньги и покинуть го-род? — поинтересовался он.