Набег

Лицо Шулиги разгладилось, глаза вновь похоло-дели:

— Я за спиной своего мужика прятаться не буду. Чай, сама не чурка безрукая!

Айша вспомнила медведя, который вышел на них возле деревни нелюдей, корягу в руках ободритки, ее раскрасневшееся в гневе лицо. Кивнула:

— Это уж точно...

И они пошли дальше. По пути Айша старалась не слушать нелюдей, не замечать наползающей на озеро темноты, которая бесшумно скрадывала сперва даль-ние деревья, а потом облила чернотой ближние и пре-вратила кусты на берегу в безликие чудища. Сами то-го не замечая, путники скучились, и даже Гюда засе-менила быстрее, стараясь держаться ближе к своим спасителям. Шулига упорно смотрела себе под ноги, Харек вытащил из-за пояса топор.

Внутри Айши затаилось смятение. Свернулось клубком, как сытый кот, обмахнуло кончиком пу-шистого хвоста хитрую морду, зажмурило черные бездонные глаза, притворилось спящим. Однако Ай-ша ощущала его монотонное урчание, его сжимаю-щиеся на сердце когти. Вряд ли это был страх, скорее новое чувство походило на нетерпение. Взгляд бо-лотницы ползал по земле, отыскивая то тяжелую палку, то увесистый камень. Пальцы разжимались, тянулись за оружием, способным защитить челове-ческое тело, а душа рвалась к затаившимся к кустах нелюдям, кричала, зная о своем могуществе:

— Где вы?! Ну, где же вы?! Выходите!!!

Они не вышли. Когда последний солнечный луч скользнул по озерной ряби и исчез в камышах, усту-пив место ровному лунному сиянию, завыли вожаки родов. Вой напугал ночную тишину, заглушил плеск рыбы в камышах, дотянулся до остановившихся пут-ников. Шулигу трясла дрожь — Айша ощущала ее, прижавшись к ободритке боком. Гюда заметалась на веревке, словно молодая щучка, угодившая на жерли-цу. Харек подтащил ее к себе, схватил за ворот руба-хи. Потом отвязал от пояса конец веревки, сунул в ру-ки Айше, приказал:

— К воде. Всех

Прижимаясь друг к другу, женщины попятились к озеру. Вязкий берег зачавкал под ногами, вода об-няла усталые ступни. Вой стих, наполнив ночь густой, тягостной тишиной. Гюда унялась, прильнула к бо-лотнице. Ее безумный взгляд метался по черноте об-ступивших заводь кустов. Айша намотала на кулак сдерживающую княжну веревку, облизнула пересох-шие губы. Слабые волны гладили ее щиколотки, ве-тер ласковыми пальцами перебирал оборванные края одежды, касался шеи и щек, играл в волосах. Справа от Айши глубоко и сипло дышала Шулига, слева-часто, будто собака, — Гюда. Кляп изо рта княжны давно вытащили, однако она словно утратила дар ре-чи, лишь изредка невнятно мычала или тихо попис-кивала.

Луна на миг задернула круглое око прозрачным веком облака, а потом вынырнула во всей красе, яр-кая и умытая, как девка после бани. Плеснула жел-тизной на длинный, уходящий в озеро, плес, окутала дымкой невысокую березку на нем, проползла светом по заводи, коснулась кустов. Они зашевелились, рас-ступились. Харек гортанно закричал, вскинул над го-ловой топор, присел, готовясь к битве. Обступившие его заросли наполнились рычанием, ожили, двину-лись вперед, и тогда Айша увидела тех, кого варги именовали духами.

Их было много, и они не походили ни на духов, ни на людей. Мохнатые звериные шкуры закрывали их тела почти до пяток. Шкуры были цельными, с лапа-ми, украшенными острыми когтями, с оскаленными мордами, в пасти которых бледными пятнами угады-вались людские лица, с хвостами, волочащимися по земле. Руки нелюдей прятались под покровом мохна-тых лап, согнутые спины выгибались хребтами неве-домых чудищ. Они двигались быстрыми скачками, опираясь на руки, рыча, повизгивая, и окружали Ха-река тесной живой стеной. Берсерк стоял к ним лицом, перекрывая путь к женщинам. Не двигался-искал в гуще врагов вожака.

— Серый! — не выдержав, крикнула ему Айша.— Серый слева!

Она давно заметила самого сильного среди нелю-дей. Он не напирал, подобно остальным, наоборот, старался держаться чуть сбоку, примеряясь к горлу противника. Он принадлежал к роду Медведей, но шкура на нем была очень старой, истертой, выгорев-шей, и в лунном свете казалась серой, а не коричне-вой, как у остальных.

Харек развернулся влево, взмахнул топором.

Вожак оторвал от земли руки, выпрямился.

Шулига охнула, навалилась на болотницу, Гюда рванулась глубже в воду.

Остолбенев, Айша смотрела, как спина нелюдя разгибается, поднимая оскаленную медвежью морду все выше и выше над головой берсерка. Громадные плечи развернулись, шкура разошлась в стороны, от-крывая обнаженную грудь, увешанную рядами чер-ных бус. Длинные огромные ручищи выскользнули из-под медвежьих лап.

Айша ошиблась, решив, что у нелюдей нет ору-жия, — оно у них было. Во всяком случае, у этого было точно: в каждой его руке белело что-то длинное, узкое и изогнутое, похожее то ли на огромный зуб, то ли на гигантский коготь. Макушка Харека едва доставала до подбородка нелюдя, а сам берсерк вдруг стал малень-ким и беспомощным перед наступающим на него испо-лином. Даже его боевой топор выглядел игрушкой ря-дом со странным оружием нелюдя.

— Мамочка моя... — выдохнула Шулига.