Ñ

терминами, либо описательно: dark blue [синий, темно-синий], navy blue [темно-синий], sky-blue [голубой, лазурный], pale-blue [светло-голубой]). Еще Чернышевский

говаривал: если у англичан есть только одно слово cook, то это не значит, что они не

отличают повара от кухарки. По словам А.Н. Леонтьева, «язык является необходимым

условием, посредством которого предмет может получить свою жизнь в голове

человека, свое "существование"»5

Выучив иностранное слово, человек как бы извлекает кусочек мозаики из чужой, неизвестной еще ему до конца картины и пытается совместить его с имеющейся в его

сознании картиной мира, заданной ему родным языком. Именно это обстоятельство

является одним из камней преткновения в обучении иностранным языкам и составляет

для многих учащихся главную (иногда непреодолимую) трудность в процессе

овладения иностранным языком. Если бы называние предмета или явления

окружающего нас мира было простым, «зеркально-мертвым», механическим, фотографическим актом, в результате которого складывалась бы не к а р т и н а, а ф о т

о г р а ф и я мира, одинаковая у разных народов, не зависящая от их определенного

бытием сознания, в этом фантастическом (не человеческом, а машинно-роботном) случае изучение иностранных языков (и перевод с языка на язык) превратилось бы в

простой, механически-мнемонический процесс перехода с одного кода на другой.

Однако в действительности путь от реальности к слову (через понятие) сложен, многопланов и зигзагообразен. Усваивая чужой, новый язык, человек одновременно

усваивает чужой, новый мир. С новым иностранным словом учащийся как бы

транспонирует в свое сознание, в свой мир понятие из другого мира, из другой

53

культуры. Таким образом, изучение иностранного языка (особенно на начальном, достаточно продолжительном этапе, дальше которого, к сожалению, многие

изучающие язык не продвигаются) сопровождается своеобразным раздвоением

личности.

Именно эта необходимость перестройки мышления, перекраивания собственной, привычной, родной картины мира по чужому, непривычному образцу и представляет

собой одну из главных трудностей (в том числе и психологическую) овладения

иностранным языком, причем трудность неявную, не лежащую на поверхности, часто

вообще не осознаваемую учащимися (а иногда и учителем), что, по-видимому, и

объясняет недостаток внимания к этой проблеме.

Остановимся более подробно на собственно языковом аспекте этой проблемы.

Итак, одно и то же понятие, один и тот же кусочек реальности имеет разные

формы языкового выражения в разных языках - более полные или менее полные. Слова

разных языков, обозначающие одно и то же понятие, могут различаться семантической

емкостью, могут покрывать разные кусочки реальности. Кусочки мозаики, представляющей картину мира, могут различаться размерами в разных языках в

зависимости от объема понятийного материала, получившегося в результате отражения

в мозгу человека окружающего его мира. Способы и формы отражения, так же как и

формирование понятий, обусловлены, в свою очередь, спецификой социокультурных и

природных особенностей жизни данного речевого коллектива. Расхождения в языковом

мышлении проявляются в ощущении избыточности или недостаточности форм

выражения одного и того же понятия, по сравнению с родным языком изучающего

иностранный язык.

Понятие языковой и культурной картин мира играет важную роль в изучении

иностранных языков. Действительно, интерференция родной культуры осложняет

коммуникацию ничуть не меньше родного языка. Изучающий иностранный язык

проникает в культуру носителей этого языка и подвергается воздействию заложенной в

нем культуры. На первичную картину мира родного языка и родной культуры

накладывается вторичная картина мира изучаемого языка.

Вторичная картина мира, возникающая при изучении иностранного языка и

культуры, - это не столько картина, о т р а ж а е м а я языком, сколько картина, с о з д а

в а е м а я языком.

Взаимодействие первичной и вторичной картин мира - сложный психологический

процесс, требующий определенного отказа от собственного «я» и приспособления к

другому (из «иных стран») ви́дению мира. Под влиянием вторичной картины мира

происходит переформирование личности. «Человек, говорящий на двух языках, переходя от одного языка к другому, изменяет вместе с тем характер и направление

течения своей мысли, а на дальнейшее течение ее влияет лишь непосредственно. Это

усилие может быть сравнимо с тем, что делает стрелочник, переводящий поезд на

другие рельсы…»6. Разнообразие языков отражает разнообразие мира, новая картина

высвечивает новые грани и затеняет старые. Наблюдая более 30 лет за