Мудрые детки

Заметив, что мы вот-вот обидимся, он подавил смех; но губы все еще подрагивали от скрытого веселья, когда, опустившись на колени, чтобы мы трое были примерно на одном уровне, он принялся рассматривать своих новообретенных племянниц. Порывшись в кармане, он вытащил не конфету, не монетку, а чистейший белый платок, потряс им и показал малышкам: спрятано в нем что-нибудь?

Мы помотали головами. Нет. Было очевидно, что, как и мы сами, платок ничего не скрывал.

Связав платок в узел, он показал нам его опять. Просто узел,и всё. Заинтригованные, мы пододвинулись поближе.

Он нарочито медленными движениями развязал платок, и — о чудо — из него вылетел белый голубь; дважды облетев гостиную, он уселся на рога дедовских часов, проворковал и, к негодованию поднимавшейся из подвала, чтобы проверить происходящее, бабушки, нагадил на ковер. Бабушка на этот раз, слава богу, успела натянуть панталоны. Потом все пошли на кухню пить чай, и мы, маленькие пиратки, забравшись Перигрину Хазарду на колени, принялись выворачивать его карманы в поисках голубей, но вместо них нашли торт “Фуллер” с грецкими орехами, принятый бабушкой с подозрительной учтивостью. Ореховый торт “Фуллер” постигла участь всего, что бренно в этом мире, а жаль — я бы не прочь и сейчас полакомиться кусочком “Фуллера”. Оказалось, что мы все имеем особое пристрастие к “Фуллеру” с грецкими орехами, так что каждый съел по нескольку кусков, и обстановка немного разрядилась, несмотря на изрядную озабоченность Перигрина поручением, взятым на себя из чувства долга перед только что найденным братом.

Даже не столько перед Мельхиором, сколько перед покойными родителями.

Но как получилось, что Перигрин Хазард вдруг явился в этот прекрасный день в Брикстон с голубем в кармане, чтобы нас осчастливить? Помните, последний раз его видели улепетывающим от когтей тети Юффи по Бродвею прямо...

Куда? Вот вам и загадка.

За прошедшие годы Перигрин предложил нам тысячу и один вариант дальнейшего хода событий. Он сочинял варианты, а мы могли выбирать любой на свой вкус, но беда в том, что детали постоянно менялись. Правда ли, что он встретился в ночлежке Эль-Пасо с Амброзом Бирсом и отправился с ним сражаться в Мексику? (Подтверждением тому — правда единственным — является посвященный лично ему автограф на экземпляре “Словаря дьявола”.) Действительно ли он выдавал себя за Бруна Травена^{43}? Точно знаю только, что он работал в цирке. И, возможно, в мюзик-холлах. А может, он научился мастерски жонглировать и показывать фокусы, развлекая долгими зимними вечерами компаньонов на Аляске? Но главное — как ему удалось так разбогатеть?

— Очень просто, — его лицо расплылось в улыбке. — На Аляске я нашел золото.

Просто феноменальный жонглер, этого у него не отнимешь. Он как-то сказал мне, что жонглировать его научил У. К. Филдс^{44}, но я никогда этому особо не верила.

Бабушку радовало, что такому молодцу-красавцу удалось вырваться из когтей стариков всего лишь с одной неопасной шрапнельной раной в плечо; она провозгласила, что это вселяет в нее надежды на выживание рода человеческого. Чем дольше он и бабушка точили лясы, тем больше сходились во мнениях, и, наконец страшно сконфузившись, он открыл ей причину своего появления... оказалось, он взялся сообщить бабушке радостную весть о предстоящей свадьбе Мельхиора.

Вот как! Мельхиор был помолвлен, собирался жениться и, чтобы мы не устроили ему в будущем неприятностей, хотел от нас откупиться.

— Нынче он по-другому закукарекал, — процедила бабушка, — намедни я насела на подонка в его гримерке после утреннего представления “Ромео” и, несмотря на мое преимущество — зацапала его в одних колготах и гриме, — я все равно не смогла заставить его признать отцовство.

— Между нами говоря, — доверительно сообщил Перигрин, — он, кажется, боится, что вы явитесь на свадьбу с девчонками на буксире.

Они покатились со смеху. Мы, малявки, конечно, не поняли ни слова, но, глядя на них, тоже залились за компанию.

— Бедные, невинные малютки, — заахала бабушка.

Папаша пираток вступал в высшие слои общества — роскошное бракосочетание в Сент-Джон на Смит-Сквер с герцогами и двенадцатью подружками невесты. Сама новобрачная — в белом наряде от Ворта, и тогда мы впервые услышали это имя — леди Аталанта Линде.

— У невесты, барышни, денег — выше крыши, — заверил нас Перри.

— Что ж, — сказала госпожа Шанс, — вот пусть он и отвалит нам из своих поганых барышей.

И в ответ на неуверенный взгляд Перигрина добавила:

— Кто не играет, тот не выигрывает, голубок. Знаешь русскую пословицу: “Надейся на лучшее, готовься к худшему”?

По этому правилу она и жила. И мы тоже.