Морской ястреб

Но Лайонель быстро последовал его указанию. Он поднялся в своих оковах и, насколько они позволяли ему, сильно ударил Сакр-эл-Бара по лицу. Он тоже проделал все это очень естественно. Сделав это, он, громыхая цепью, упал на скамью, а все его товарищи по несчастью испуганными глазами смотрели на него. Было видно, как Сакр-эл-Бар зашатался под ударом, и на судне сейчас же произошло движение. Бискайн с криком удивления вскочил на ноги, даже глаза Азада загорелись интересом при таком необычайном зрелище: галерный раб ударил корсара.

Огромная рука Сакр-эл-Бара поднялась в воздух, и кулак его, точно молот, опустился на голову Лайонеля. Лайонель, теряя сознание, склонился под ударом, рука Сакр-эл-Бара снова поднялась.

– Собака! – закричал он и остановился, заметив, что Лайонель в обмороке.

Он повернулся и позвал Виджителло и его помощников.

– Снимите цепи с этой падали и бросьте ее за борт, – приказал он, – пусть это послужит уроком для других. Пусть они посмотрят на то, что ожидает мятежников в их вшивых рядах. За дело!

Один из людей побежал за молотком и долотом. Он быстро вернулся с ними, раздалось четыре острых металлических удара, и Лайонеля потащили с его места через проход на палубу. Здесь он пришел в себя и так умолял о милосердии, словно его на самом деле хотели утопить.

Бискайн, сидя под тентом, громко хохотал. Азад глядел одобрительно. Розамунда отпрянула, дрожа от ужаса и готовая от страха лишиться чувств. Она видела, как отбивающегося Лайонеля понесли на руках помощники боцмана и бросили через борт так же просто и спокойно, как если бы он был мусором. Она слышала, как он исчез с криком ужаса, слышала всплеск его падения и в наступившей затем тишине смех Сакр-эл-Бара.

Минуту она стояла, охваченная ужасом, проклиная в душе ренегата-корсара. Мысли ее перепутались. Она старалась привести их в порядок, чтобы обдумать этот новый его поступок, этот акт жестокости и братоубийства. И все, что она из этого вынесла, было то, что он обманул ее. Он лгал, когда говорил ей, что его целью было освободить ее. Не в его натуре было раскаиваться в совершенном зле. Какова была его цель, она еще не могла определить, но то, что эта цель была отвратительна, в этом она не сомневалась, так как у него могли быть только злые цели. Она была так взволнована, что забыла все прегрешения Лайонеля, и ее сердце было полно сочувствия к нему и к его ужасной смерти.

Вдруг на баке раздался крик:

– Он плывет!

Сакр-эл-Бар на это надеялся.

– Где? Где? – закричал он и подскочил к перилам.

– Вон там, – указал ему кто-то. Подбежали другие и смотрели сквозь надвигающиеся сумерки на плывущий предмет, который был головой Лайонеля.

– Он плывет в открытое море, – воскликнул Сакр-эл-Бар – но он во всяком случае долго не проплывет. А мы сократим ему путь. – Он схватил висевший у мачты лук, снабдил его стрелой и прицелился.

Но прежде, чем пустить стрелу, он остановился.

– Марзак, – позвал он, – вот для тебя хорошая цель, король стрелков.

С верхней палубы, откуда он вместе с отцом тоже следил за пловцом, Марзак презрительно посмотрел на говорившего и ничего не ответил.

– Ну же, – воскликнул Сакр-эл-Бар, – возьми свой лук.

– Если ты будешь откладывать, ты не попадешь в него, – вставил Азад, – его и так уже почти не видно.

– Чем дальше будет цель, – ответил Сакр-эл-Бар, который оттягивая, старался выиграть время, – тем труднее задача. Сто филиппок, Марзак, что ты три раза не попадешь в эту голову, а я утоплю его первой стрелой. Хочешь биться об заклад?

– Из тебя постоянно проглядывает еретик, – с достоинством ответил Марзак, – заклады запрещены пророком.

– Торопись, – воскликнул Азад, – я уже почти не различаю его, спусти стрелу.

– Фу, – был презрительный ответ, – мои глаза еще хорошо различают его, но я никогда не промахиваюсь даже в темноте.

– Хвастунишка, – сказал Марзак.

– Вот как! – Сакр-эл-Бар, наконец, в полной тьме спустил тетиву и следил за летящей стрелой, залетевшей далеко за голову плывущего. – Попал, – воскликнул он, – он погрузился в воду.

– Мне кажется, что я его вижу, – сказал кто-то.

– Твои глаза обманывают тебя, на этом свете никто еще никогда не слышал, чтобы человек плыл со стрелой в мозгу.

– Да, он исчез, – вставил Джеспер, стоявший за Сакр-эл-Баром.

– Слишком темно, чтобы видеть, – сказал Виджителло.

Тогда Азад отвернулся от борта и сказал: – Убит или утонул, но он исчез, – и на этом инцидент был исчерпан.

Сакр-эл-Бар положил на место лук и мирно вернулся на палубу.

В темноте он увидел бледное лицо Розамунды между двумя темными фигурами нубийцев. Она отпрянула от него, когда он приблизился к ней. Желая поскорее поделиться с ней новостями, он вошел к ней в каюту и приказал Абиаду дать свету.

Когда каюту осветили, они взглянули друг на друга. Он заметил ее волнение и сейчас же отгадал причину. Она разразилась потоком слов: