Морской ястреб

– Вы животное, вы дьявол, – кричала она, – бог накажет вас. Я всю жизнь посвящу молитве, чтобы он наказал вас, как вы этого заслуживаете. Вы убийца. А я, точно дурочка, верила вашим словам. Я думала, что вы искренне раскаиваетесь в нанесенном мне зле. Но теперь вы мне показали…

– Что для вас оскорбительного в моем поступке с Лайонелем? – спросил он.

– Оскорбительного для меня? – воскликнула она, и в ее голосе снова звучал холодный и спокойный гнев. – Благодаря богу не в вашей власти оскорбить меня. Я очень рада, что вы излечили меня от моего ошибочного взгляда на вас, от моей веры в то, что вы хотите спасти меня. Из рук убийцы я не желаю получить спасение.

Он посмотрел на нее с горькой улыбкой.

– Я пришел, – сказал он, – чтобы успокоить вас, чтобы сказать, что он благополучно уплыл, и чтобы объяснить вам по какому делу я его послал.

Что-то в его голосе заставило ее снова взглянуть на него.

– Я говорю, конечно о Лайонеле, – сказал он в ответ на ее вопросительный взгляд. – Вся эта сцена между нами была придумана, так же, как и стрельба. Мой вызов Марзаку был уловкой, чтобы выиграть время, чтобы избежать стрельбы, пока голова Лайонеля не будет так далеко, что никто не сможет сказать, видна ли она или нет. Моя стрела попала, как я и хотел, далеко от него. Он плывет, чтобы передать от меня весть сэру Джону Киллигрю. Он когда-то хорошо плавал и, надеюсь, сумеет доплыть до цели и теперь. Вот это я и пришел вам сказать.

Она долго молча смотрела на него.

– Вы говорите правду? – тихо спросила она.

Он пожал плечами.

Она внезапно опустилась на диван. Казалось, что она лишилась сил; и так же внезапно она заплакала.

– А я… я думала, что вы…что вы…

– Вот именно, – мрачно прервал он ее, – вы всегда думаете обо мне самое лучшее…

И с этими словами он вышел.

Глава XXI Moriturus

Он ушел от нее с горечью в сердце, оставив ее тоже в отчаянии. Сознание ее последней несправедливости к нему так охватило ее, что она этим мерилом мерила все несправедливости, которые он терпел от нее прежде. Может быть, она даже преувеличивала, считая, что все его страдания и беды были плодами ее недоверия. Как при всяком искреннем раскаянии, у нее явилось желание исправить зло. Если бы он был здесь, она на коленях вымолила бы у него прощение. Но часы бежали, а он не появлялся. Потом она внезапно с ужасом подумала, что может быть, судно сэра Джона Киллигрю уже скоро нападет на них. Но главное, о чем она теперь беспокоилась, была судьба сэра Оливера. Неужели будет бой, и он погибнет от руки англичан или от руки корсаров, которых он предал из-за нее, и никогда не услышит от нее слов раскаяния, никогда не произнесет тех слов прощения, которых так жаждала ее душа.

Было уже около полуночи, когда, будучи не в силах больше выносить неизвестность, она встала и неслышно направилась к выходу. Она медленно подняла занавес и, собираясь выйти, почти споткнулась на лестнице о лежащее поперек порога тело. Она с криком отшатнулась, потом остановилась и при тусклом свете фонарей на мачтах узнала сэра Оливера и увидела, что он спит. Она не обратила никакого внимания на двух нубийцев, стоявших на страже. Нагнулась над ним, потом медленно опустилась перед ним на колени. В ее глазах стояли слезы, слезы удивления и благодарности перед такой верностью. Она не знала, что он и прошлую ночь спал здесь, но ей достаточно было найти его здесь сегодня.

У нее вырвалось рыдание, и сон его был так легок, что он моментально проснулся и сел.

– Что случилось, – прошептал он, – вы волнуетесь и не можете спать?

– Да.

Он вошел с ней в каюту.

– Не стоит, – уверил он ее. – Сэр Джон не отправится в путь раньше глубокой ночи, чтобы захватить нас врасплох. Я не сомневаюсь в том, что Лайонель доплыл до него, – это не так далеко. Он, несомненно, исполнил мое поручение.

– Произойдет ли бой, когда сэр Джон придет? – вдруг спросила она его.

– Очень даже вероятно. Но в чем же дело? Нас поймают в ловушку. Мужайтесь, ваше освобождение близко.

– Я хотела бы, чтобы оно произошло без боя, – сказала она.

– Вам нечего бояться, – сказал он, – я приму все предосторожности относительно вас.

– Я не боюсь за себя. Но что, – спросила она его после небольшой паузы, – будет с вами?

– Благодарю вас за эту мысль, – спокойно сказал он. – Я, конечно, получу то, что заслужил. Пусть только это случится как можно скорее.

– О нет, нет! – в волнении воскликнула она. – Только не это!

– Какую же лучшую судьбу можно пожелать мне?

– Вы будете жить и вернетесь в Англию! – удивила она его своим восклицанием. – Истина должна восторжествовать, и с вами должны поступить по справедливости.

– В Англии меня может ожидать только одно – веревка. Кроме того, подумайте о моем последнем предательстве по отношению к этим людям. Кто бы они ни были, они много раз шли за мной в опасные предприятия и еще сегодня доказали мне свое доверие и свою любовь. Для вас и для ваших они не что иное, как бедные язычники, но для меня они мои морские ястребы, мои воины, и я был бы собакой, если бы пережил гибель, которую я уготовил им.