Мор

Я покинул библиотеку и захлопнул за собой дверь. Беззвучно выругался — вот Паре удружил так удружил! — и поплелся к себе в комнату. Там аккуратно развесил на спинку стула одежду и завалился в кровать. Надо выспаться, ночью точно не до этого будет…

Хоть и говорят, будто сон на закате — последнее дело, но проснулся я заметно посвежевшим и отдохнувшим. Еще и проголодавшимся.

Какое-то время повалялся, перебарывая дремоту, потом выбрался из кровати, оделся и задумался, не сходить ли на кухню Конечно, человеку в моем нынешнем положении не пристало у поварих еду выпрашивать, но уж больно кушать хочется.

От необходимости выбирать между подмоченным реноме и, муками голода избавил стук в дверь. Я выглянул в коридор и вопросительно глянул на мажордома:

— Да, Миклош?

— Ее сиятельство интересуется, не соизволите ли вы присоединиться к ней за ужином.

— Разумеется, присоединюсь! — обрадовался я. — Почему не присоединиться?

На этот раз мажордом проводил меня не в столовую, где мы завтракали утром, а в небольшой уютный салон, служивший хозяйке дома для приема гостей. Сама Изабелла с радушной улыбкой вышла мне навстречу и протянула руку:

— Надеюсь, Себастьян, я не очень вас стеснила приглашением разделить со мной трапезу? Вероника еще слаба, а мне жуть как не хочется ужинать в одиночестве. Тишина просто сводит меня с ума.

— Что вы, что вы! — Я поцеловал маркизе руку и, совершенно не кривя душой, признался: — Это честь для меня…

— Скажете тоже! — рассмеялась Изабелла.

— Вовсе нет. Признаюсь честно, было сильное желание прошмыгнуть на кухню и немного там похозяйничать.

— Так чего же мы стоим? — Маркиза опустилась за стол и указала на место напротив: — Присаживайтесь, прошу вас…

Я присоединился к ней и только тут обратил внимание, что нынешнее платье хозяйки дома отличается куда более откровенным декольте. В ушах поблескивали серьги, на шее белела нить жемчужного ожерелья, а собранные в сложную прическу волосы скрепляла украшенная рубинами заколка.

Ну да с женщинами так обычно и бывает — стоит только отступить тревогам, как они немедленно вспоминают о своей внешности.

— Что будете пить? — спросила Изабелла. — Бренди?

— Спасибо, лучше вина.

С кухни принесли сводящие с ума одними своими ароматами блюда, и мы приступили к ужину. В один миг расправившись с бульоном, я положил себе два рулетика из фарширован, ной грибами курятины и отпил вина. Великолепно. Просто великолепно.

Затем были пирожки с непонятной, но на диво нежной начинкой и еще какие-то разносолы, на которые меня, откровенно говоря, не хватило. И так возникло желание ослабить ремень, а это совсем уж никуда не годится. Еще работать сегодня.

Налив себе и маркизе вина, я откинулся на спинку стула и блаженно улыбнулся:

— У вас великолепные повара, маркиза. Просто великолепные.

— Вы им льстите, — не приняла Изабелла эту похвалу всерьез и потеребила украшавшую шею жемчужную нить. — Разве у вас в имении повара хуже?

— Моем имении? — Я отпил вина и покачал головой: — Честно говоря, никогда там не был.

— Как так? — опешила маркиза. — Вы же говорили…

— Нет, имение есть. Имение под Сарином и пара орденов — вот и все, чем обогатила меня война. Ни поместья, ни наград я пока так в глаза еще и не видел, но ничуть по этому поводу не переживаю.

— О, так вы герой? Расскажете?

Изабелла встала из-за стола и направилась к стоявшему у стены невысокому диванчику. Пока маркиза шла, я любовался ее точеной фигуркой, потом отвел взгляд и тоже поднялся на ноги.

— Боюсь, рассказчик из меня никудышный. Да и не о чем особо рассказывать. Еретики пытались нас убить, мы отвечали им взаимностью.

Я передал Изабелле оставленный ею на столе бокал и, не став присаживаться рядом, опустился в глубокое кресло в углу. Пока прислуга убирала со стола, хозяйка дома с задумчивым видом рассматривала на просвет рубиновое вино, а стоило нам вновь остаться наедине, неожиданно спросила:

— Страшно было?

— Не то слово.

— И вы так легко это признаете? — в удивлении выгнула маркиза тонкую бровь.

— Глупо сейчас строить из себя героя! — рассмеялся я. — Страшно. Конечно, было страшно…

— А Высших видели?

— Доводилось, — без особого воодушевления признал я.

Высшими называли людей, обладавших врожденной восприимчивостью к потустороннему, чьи души поработили бесы. Они были основной ударной силой еретиков и своей темной волшбой обеспечили армии Ланса немало побед. Нам лишь чудом повезло отыскать способ отправлять обратно в Бездну этих обретших небывалое могущество нечистых.

Повезло — да…

Я вспомнил жгучую тяжесть проклятого металла в руке и вздрогнул, когда сознание кольнул отголосок терзавшей когда-то душу боли. Жившее в зачарованных наконечниках призрачное пламя без труда пожирало саму сущность Высших, но с такой же легкостью оно сжигало души рискнувших прикоснуться к этому страшному оружию глупцов.

— Себастьян, — окликнула меня Изабелла. — Что с вами?

— Неприятные воспоминания. — Я через силу улыбнулся и махнул рукой. — Все в порядке, просто война — это не лучшая тема для разговора.

— И о чем бы тогда вы желали поговорить?