Читаем Моя жизнь полностью

То, что он давал понять, что я его «краля», меня не трогало, и я скоро сообразила, что это мне на пользу. Я жила на квартире у татарки, замечательной тети Маши, честнейшей и добрейшей, у которой сын был бандит, которого она боялась. Бандит настоящий. Квартира иногда наполнялась связками сапог, мешками с чем-то. Вот этот бандит стал потихоньку тянуть мои вещи и приставать ко мне. Мне стало страшновато. Я сказала Бергу. Он пришел. Парень сидел за столом в моей комнате. Надо было пройти мимо него. Я шла сзади Берга. Берг сделал какой-то жест, мне невидимый. Парень опустил голову и даже как будто испугался. Берг сказал – больше он не пикнет. И действительно, я потом жила спокойно. Бандит бандита понял. Когда в 1939 году ко мне на лето приехали дети, Берг уступил мне на целый месяц свою квартиру. Семья у него уехала к ее родителям, а он – в дом отдыха. Мы с ребятами хорошо прожили месяц. Если привозили где-то керосин и они с женой стояли с четырех утра за керосином, то обязательно приносили и мне. Словом, он меня, как «пострадавшую», защищал как мог. И я этому человеку благодарна от всей души.

На какой-то улице Уфы висел телефон без будки на стене. Кто-то из ссыльных мне сказал, что это прямой телефон в НКВД. Можно попасть к дежурному. Несколько дней спустя я надумала: а что, если я попрошусь в отпуск в Москву. Вообще-то это была мысль нелепая. Никто не ездил. Во-первых, никому не приходило в голову, что могут отпустить, во-вторых, денег не было, в-третьих, многим ехать было не к кому, в-четвертых, не решались просить. После моего опыта моя приятельница тоже съездила в Киев за сынишкой. А больше я не знаю случаев, чтобы в отпуск ездили в Москву. Я решила: чем я рискую – или откажут, или обругают, и все. Я подошла к этому телефону, подняла трубку. Голос сказал: «Вас слушают». – «Как мне попасть на прием к наркому?» – «Я нарком Смирнов[109], по какому делу?» – «Хочу в отпуск в Москву». – «Зачем это?» – «У меня там ребята». – «Позвоните через месяц». Можете себе представить, как я ждала. Через месяц я звоню, попадаю на дежурного: «Я ничего не знаю». Звоню второй раз – то же. Повесила нос, до наркома не добраться, заявлений я не подавала, сослаться на бумагу не могу. И вдруг получаю на квартире у себя бумажку из НКВД с разрешением на месяц уехать в Москву. До сих пор не могу понять, почему это случилось. Или я в какую-то счастливую минуту напала на их наркома, или еще что-то, не знаю. Только я поехала в Москву. Об этом я расскажу позже.

Сейчас вспомню об уфимской жизни. До того как сюда привезли «жен», в 1935–1936 годах были сюда привезены партии ссыльных из Ленинграда. Они себя называли «убийцами Кирова». Когда меня привезли в Уфу, среди этих людей прошел слух, что приехала Фигнер, что она больна, что у нее ужасные квартирные условия. И вот какими-то путями мне предложили вполне сносную комнату (нам с Верой Николаевной). Приглашали меня в гости к самым почетным «убийцам». Это были князь Гагарин с женой. Она полненькая, розовенькая, с белыми пушистыми волосами, он на нее похож, небольшого роста. Комната у них удивительно чистая, на столе очень красивый самовар. Оба приветливые, гостеприимные, ни на что не жалуются, к своему положению относятся иронично. Пеняют на то, что «Розовая бабушка» вышивает белье для высокопоставленных дам. Разговоры самые нейтральные. Ее звали «Розовая бабушка». Было приятно, но мне почему-то показалось, что все это мне ни к чему, и я больше к ним не ходила. Да и они, узнав, что я жена коммуниста, а не родственница профессора Флоренского, охладели ко мне. Жены все устроились на работу и жили кто как мог. Одна вышла замуж за местного фотографа, не выдержав нужды. У нее был сын пятнадцати лет. Он обозвал ее проституткой. Другая начала болтаться между любовниками. Большинство же, особенно у кого были дети, работали, раздобывая деньги, чтобы или кормить детей, или посылать им. Я из своих 400 рублей не могла ничего посылать, что меня мучило. Лене я посылала регулярно посылки и 50 рублей, как разрешалось. Очень нуждались те «жены», с которыми были дети. Особенно помню Петровскую, невестку известного деятеля[110]. У нее была дочка лет десяти и сын пятнадцати лет. Оба вечно голодные. Накормить этих милых троглодитов было очень трудно, а тем более одеть. Они росли. Помню, как она была благодарна, когда я ей из Москвы привезла для девочки платье от Ольки и брюки для сына от Леньки.

Перейти на страницу:

Все книги серии Россия в мемуарах

Воспоминания. От крепостного права до большевиков
Воспоминания. От крепостного права до большевиков

Впервые на русском языке публикуются в полном виде воспоминания барона Н.Е. Врангеля, отца историка искусства H.H. Врангеля и главнокомандующего вооруженными силами Юга России П.Н. Врангеля. Мемуары его весьма актуальны: известный предприниматель своего времени, он описывает, как (подобно нынешним временам) государство во второй половине XIX — начале XX века всячески сковывало инициативу своих подданных, душило их начинания инструкциями и бюрократической опекой. Перед читателями проходят различные сферы русской жизни: столицы и провинция, императорский двор и крестьянство. Ярко охарактеризованы известные исторические деятели, с которыми довелось встречаться Н.Е. Врангелю: M.A. Бакунин, М.Д. Скобелев, С.Ю. Витте, Александр III и др.

Николай Егорович Врангель

Биографии и Мемуары / История / Учебная и научная литература / Образование и наука / Документальное
Жизнь Степановки, или Лирическое хозяйство
Жизнь Степановки, или Лирическое хозяйство

Не все знают, что проникновенный лирик А. Фет к концу своей жизни превратился в одного из богатейших русских писателей. Купив в 1860 г. небольшое имение Степановку в Орловской губернии, он «фермерствовал» там, а потом в другом месте в течение нескольких десятилетий. Хотя в итоге он добился успеха, но перед этим в полной мере вкусил прелести хозяйствования в российских условиях. В 1862–1871 гг. А. Фет печатал в журналах очерки, основывающиеся на его «фермерском» опыте и представляющие собой своеобразный сплав воспоминаний, лирических наблюдений и философских размышлений о сути русского характера. Они впервые объединены в настоящем издании; в качестве приложения в книгу включены стихотворения А. Фета, написанные в Степановке (в редакции того времени многие печатаются впервые).http://ruslit.traumlibrary.net

Афанасий Афанасьевич Фет

Публицистика / Документальное

Похожие книги

Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма
Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма

Кто приказывал Дэвиду Берковицу убивать? Черный лабрадор или кто-то другой? Он точно действовал один? Сын Сэма или Сыновья Сэма?..10 августа 1977 года полиция Нью-Йорка арестовала Дэвида Берковица – Убийцу с 44-м калибром, более известного как Сын Сэма. Берковиц признался, что стрелял в пятнадцать человек, убив при этом шестерых. На допросе он сделал шокирующее заявление – убивать ему приказывала собака-демон. Дело было официально закрыто.Журналист Мори Терри с подозрением отнесся к признанию Берковица. Вдохновленный противоречивыми показаниями свидетелей и уликами, упущенными из виду в ходе расследования, Терри был убежден, что Сын Сэма действовал не один. Тщательно собирая доказательства в течение десяти лет, он опубликовал свои выводы в первом издании «Абсолютного зла» в 1987 году. Терри предположил, что нападения Сына Сэма были организованы культом в Йонкерсе, который мог быть связан с Церковью Процесса Последнего суда и ответственен за другие ритуальные убийства по всей стране. С Церковью Процесса в свое время также связывали Чарльза Мэнсона и его секту «Семья».В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Мори Терри

Публицистика / Документальное
1917. Разгадка «русской» революции
1917. Разгадка «русской» революции

Гибель Российской империи в 1917 году не была случайностью, как не случайно рассыпался и Советский Союз. В обоих случаях мощная внешняя сила инициировала распад России, используя подлецов и дураков, которые за деньги или красивые обещания в итоге разрушили свою собственную страну.История этой величайшей катастрофы до сих пор во многом загадочна, и вопросов здесь куда больше, чем ответов. Германия, на которую до сих пор возлагают вину, была не более чем орудием, а потом точно так же стала жертвой уже своей революции. Февраль 1917-го — это начало русской катастрофы XX века, последствия которой были преодолены слишком дорогой ценой. Но когда мы забыли, как геополитические враги России разрушили нашу страну, — ситуация распада и хаоса повторилась вновь. И в том и в другом случае эта сила прикрывалась фальшивыми одеждами «союзничества» и «общечеловеческих ценностей». Вот и сегодня их «идейные» потомки, обильно финансируемые из-за рубежа, вновь готовы спровоцировать в России революцию.Из книги вы узнаете: почему Николай II и его брат так легко отреклись от трона? кто и как организовал проезд Ленина в «пломбированном» вагоне в Россию? зачем английский разведчик Освальд Рейнер сделал «контрольный выстрел» в лоб Григорию Распутину? почему германский Генштаб даже не подозревал, что у него есть шпион по фамилии Ульянов? зачем Временное правительство оплатило проезд на родину революционерам, которые ехали его свергать? почему Александр Керенский вместо борьбы с большевиками играл с ними в поддавки и старался передать власть Ленину?Керенский = Горбачев = Ельцин =.?.. Довольно!Никогда больше в России не должна случиться революция!

Николай Викторович Стариков

Публицистика
10 мифов о 1941 годе
10 мифов о 1941 годе

Трагедия 1941 года стала главным козырем «либеральных» ревизионистов, профессиональных обличителей и осквернителей советского прошлого, которые ради достижения своих целей не брезгуют ничем — ни подтасовками, ни передергиванием фактов, ни прямой ложью: в их «сенсационных» сочинениях события сознательно искажаются, потери завышаются многократно, слухи и сплетни выдаются за истину в последней инстанции, антисоветские мифы плодятся, как навозные мухи в выгребной яме…Эта книга — лучшее противоядие от «либеральной» лжи. Ведущий отечественный историк, автор бестселлеров «Берия — лучший менеджер XX века» и «Зачем убили Сталина?», не только опровергает самые злобные и бесстыжие антисоветские мифы, не только выводит на чистую воду кликуш и клеветников, но и предлагает собственную убедительную версию причин и обстоятельств трагедии 1941 года.

Сергей Кремлёв

Публицистика / История / Образование и наука
188 дней и ночей
188 дней и ночей

«188 дней и ночей» представляют для Вишневского, автора поразительных международных бестселлеров «Повторение судьбы» и «Одиночество в Сети», сборников «Любовница», «Мартина» и «Постель», очередной смелый эксперимент: книга написана в соавторстве, на два голоса. Он — популярный писатель, она — главный редактор женского журнала. Они пишут друг другу письма по электронной почте. Комментируя жизнь за окном, они обсуждают массу тем, она — как воинствующая феминистка, он — как мужчина, превозносящий женщин. Любовь, Бог, верность, старость, пластическая хирургия, гомосексуальность, виагра, порнография, литература, музыка — ничто не ускользает от их цепкого взгляда…

Малгожата Домагалик , Януш Вишневский , Януш Леон Вишневский

Публицистика / Семейные отношения, секс / Дом и досуг / Документальное / Образовательная литература