Читаем Моя жизнь полностью

Питались, конечно, в основном картошкой, благо она в Башкирии изумительная. Меня водил Берг вместе со всем своим цехом где-то с заднего крыльца в столовую НКВД. Вообще-то он, по-моему, был ко мне приставлен этими органами, но мне было безразлично. Там у них было свое подсобное хозяйство, и кормили в основном тушеной картошкой со свининой. Для меня это было большое подспорье. Работала я много, но мучили заседания. Тогда вообще в СССР был стиль: работать до позднего вечера и по ночам. Это с наркоматов и до нашего Предприятия № 2. Еще хуже заседания в тресте, куда я почему-то должна была ходить. Жила я в захолустье. Ночью идти страшно. Один раз иду (Уфа не освещается), 12 часов ночи, темь, ни души, тротуар высокий из трех досок плохо сбитых, по обе стороны грязь. В руках дамский маленький портфель, туго набитый книгами. И вдруг навстречу мне идет человек, подходит, крепко обнимает, и я, не помня себя от страха, этим портфелем бью его по голове, он схватился за голову, я убежала. Какие эпитеты сыпались мне вдогонку, можете себе представить. Второй раз на тройке лошадей за мной гналась пьяная компания. Было темно. Я забежала в чужой двор, почему-то на мое счастье открытый, переждала, пока они проскачут, и ушла. Потом решил меня провожать домой директор треста. Это был симпатичный латыш, который говорил всем, кто к нему приходил, вместо «не нойте» – «не ныкайте». Это было еще хуже. Тем более что он как-то удивленно спросил, почему я его не приглашаю к себе. Я ему разъяснила и думала, что моя карьера на Предприятии № 2 окончена. Но ничего подобного не случилось. Он ко мне очень хорошо относился, но с какой-то лукавостью.

По воскресеньям я мылась, стирала, убирала комнату, мыла полы после какой-то козы и садилась писать письма: мужу, детям, папе, в прокуратуру. Это занимало много времени, вечером читать и спать. Так было годами. Вторая квартира, которую устроили «кировские убийцы», находилась на улице Ежова. Надо было идти по улице Революции, по переулку Диктатуры Пролетариата и потом попадать на улицу Ежова. Не смейтесь, я не сочиняю. Весной там была ужасная грязь, и со мной произошел следующий случай. Бреду я домой с работы усталая и голодная, выбираю местечки посуше, где ступить ногой, и не вижу, что навстречу идет коза. Мы с ней посмотрели друг на друга, и вдруг она изо всей силы лбом дала мне в живот. Я упала в самую жирную, самую глубокую грязь. Пока барахталась – утопила галоши (невероятную ценность). Хорошо, что недалеко от дома. От унижения я заплакала, единственный раз за всю уфимскую жизнь. Дома одно ведро воды в день давала хозяйка, вот и вычистись. Третью квартиру мне нашла Маруся-бухгалтер. Хозяйкой была татарка тетя Маша. В молодости она вышла замуж за парня по любви. Они жили очень хорошо. Однажды он приводит молодую девушку и говорит, что это вторая его жена. Тетя Маша тихонько поплакала, но возразить ничего не могла – по Корану. У этих жен почти одновременно родились мальчики. Вторая жена умерла от родов, и тетя Маша выкормила и вырастила двух сыновей. Когда я жила у нее, сын второй жены жил во Владивостоке и был большим партийным работником, а ее сын стал настоящим бандитом. Еще была дочь, которая сидела в лагере – у нее на складе была недостача. Бандит – это тот сын, который ко мне приставал. Тетя Маша сама была очень хорошая. Через день шла на угол, там продавали молочницы молоко. Покупала бутылку на два дня. У нее был самовар, который она чистила каждый день. Она его ставила три раза в день, приносила в комнату, садилась за стол и торжественно молча пила чай с молоком и хлебом. Это была ее единственная пища. У нас с ней были самые хорошие отношения. Она говорила: «Верошка, зачем ставишь боты в кухне. Женька их пропил». Когда началась война, уже без меня, она умерла от голода.

Как я уже писала, в один прекрасный день я получила разрешение провести отпуск в Москве. Как я истосковалась по детям, как я рвалась их увидеть. И вот не могу вспомнить, как я приехала в Москву. Не помню этого момента. И как меня они встретили – тоже забыла. Помню только, как они были потрясены, когда поняли, что они не сироты, как помогали мне приводить в порядок их комнату. Дедушка и бабушка меня встретили довольно холодно. Им было трудно с детьми, и тут еще один рот. Меня очень поразило и огорчило какое-то равнодушие к детям, не со стороны дедушки – он и рояль достал, и с Олькой немецким занимался. Но комната была совсем не приспособлена для занятий. Стояли две железные койки и столик из-под радиоприемника с полочкой для пластинок. Ноги под стол поставить было нельзя, лампочка в потолке маленькая. Я стала приводить это все в порядок. У бабушки в диване нашлась лампа, абажур к ней я купила. Диван я потом купила. Диван я купила такой же, какой забрала Эстер. Он и сейчас еще на даче. Из-за дивана, кому на нем спать, ребята начали ссориться. Я сказала Леньке: «Ты же старше, и ты мужчина». Он уступил, и Олька овладела диваном. Я себя чувствовала виноватой перед Леней, ничем таким его не порадовала.

Перейти на страницу:

Все книги серии Россия в мемуарах

Воспоминания. От крепостного права до большевиков
Воспоминания. От крепостного права до большевиков

Впервые на русском языке публикуются в полном виде воспоминания барона Н.Е. Врангеля, отца историка искусства H.H. Врангеля и главнокомандующего вооруженными силами Юга России П.Н. Врангеля. Мемуары его весьма актуальны: известный предприниматель своего времени, он описывает, как (подобно нынешним временам) государство во второй половине XIX — начале XX века всячески сковывало инициативу своих подданных, душило их начинания инструкциями и бюрократической опекой. Перед читателями проходят различные сферы русской жизни: столицы и провинция, императорский двор и крестьянство. Ярко охарактеризованы известные исторические деятели, с которыми довелось встречаться Н.Е. Врангелю: M.A. Бакунин, М.Д. Скобелев, С.Ю. Витте, Александр III и др.

Николай Егорович Врангель

Биографии и Мемуары / История / Учебная и научная литература / Образование и наука / Документальное
Жизнь Степановки, или Лирическое хозяйство
Жизнь Степановки, или Лирическое хозяйство

Не все знают, что проникновенный лирик А. Фет к концу своей жизни превратился в одного из богатейших русских писателей. Купив в 1860 г. небольшое имение Степановку в Орловской губернии, он «фермерствовал» там, а потом в другом месте в течение нескольких десятилетий. Хотя в итоге он добился успеха, но перед этим в полной мере вкусил прелести хозяйствования в российских условиях. В 1862–1871 гг. А. Фет печатал в журналах очерки, основывающиеся на его «фермерском» опыте и представляющие собой своеобразный сплав воспоминаний, лирических наблюдений и философских размышлений о сути русского характера. Они впервые объединены в настоящем издании; в качестве приложения в книгу включены стихотворения А. Фета, написанные в Степановке (в редакции того времени многие печатаются впервые).http://ruslit.traumlibrary.net

Афанасий Афанасьевич Фет

Публицистика / Документальное

Похожие книги

Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма
Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма

Кто приказывал Дэвиду Берковицу убивать? Черный лабрадор или кто-то другой? Он точно действовал один? Сын Сэма или Сыновья Сэма?..10 августа 1977 года полиция Нью-Йорка арестовала Дэвида Берковица – Убийцу с 44-м калибром, более известного как Сын Сэма. Берковиц признался, что стрелял в пятнадцать человек, убив при этом шестерых. На допросе он сделал шокирующее заявление – убивать ему приказывала собака-демон. Дело было официально закрыто.Журналист Мори Терри с подозрением отнесся к признанию Берковица. Вдохновленный противоречивыми показаниями свидетелей и уликами, упущенными из виду в ходе расследования, Терри был убежден, что Сын Сэма действовал не один. Тщательно собирая доказательства в течение десяти лет, он опубликовал свои выводы в первом издании «Абсолютного зла» в 1987 году. Терри предположил, что нападения Сына Сэма были организованы культом в Йонкерсе, который мог быть связан с Церковью Процесса Последнего суда и ответственен за другие ритуальные убийства по всей стране. С Церковью Процесса в свое время также связывали Чарльза Мэнсона и его секту «Семья».В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Мори Терри

Публицистика / Документальное
1917. Разгадка «русской» революции
1917. Разгадка «русской» революции

Гибель Российской империи в 1917 году не была случайностью, как не случайно рассыпался и Советский Союз. В обоих случаях мощная внешняя сила инициировала распад России, используя подлецов и дураков, которые за деньги или красивые обещания в итоге разрушили свою собственную страну.История этой величайшей катастрофы до сих пор во многом загадочна, и вопросов здесь куда больше, чем ответов. Германия, на которую до сих пор возлагают вину, была не более чем орудием, а потом точно так же стала жертвой уже своей революции. Февраль 1917-го — это начало русской катастрофы XX века, последствия которой были преодолены слишком дорогой ценой. Но когда мы забыли, как геополитические враги России разрушили нашу страну, — ситуация распада и хаоса повторилась вновь. И в том и в другом случае эта сила прикрывалась фальшивыми одеждами «союзничества» и «общечеловеческих ценностей». Вот и сегодня их «идейные» потомки, обильно финансируемые из-за рубежа, вновь готовы спровоцировать в России революцию.Из книги вы узнаете: почему Николай II и его брат так легко отреклись от трона? кто и как организовал проезд Ленина в «пломбированном» вагоне в Россию? зачем английский разведчик Освальд Рейнер сделал «контрольный выстрел» в лоб Григорию Распутину? почему германский Генштаб даже не подозревал, что у него есть шпион по фамилии Ульянов? зачем Временное правительство оплатило проезд на родину революционерам, которые ехали его свергать? почему Александр Керенский вместо борьбы с большевиками играл с ними в поддавки и старался передать власть Ленину?Керенский = Горбачев = Ельцин =.?.. Довольно!Никогда больше в России не должна случиться революция!

Николай Викторович Стариков

Публицистика
10 мифов о 1941 годе
10 мифов о 1941 годе

Трагедия 1941 года стала главным козырем «либеральных» ревизионистов, профессиональных обличителей и осквернителей советского прошлого, которые ради достижения своих целей не брезгуют ничем — ни подтасовками, ни передергиванием фактов, ни прямой ложью: в их «сенсационных» сочинениях события сознательно искажаются, потери завышаются многократно, слухи и сплетни выдаются за истину в последней инстанции, антисоветские мифы плодятся, как навозные мухи в выгребной яме…Эта книга — лучшее противоядие от «либеральной» лжи. Ведущий отечественный историк, автор бестселлеров «Берия — лучший менеджер XX века» и «Зачем убили Сталина?», не только опровергает самые злобные и бесстыжие антисоветские мифы, не только выводит на чистую воду кликуш и клеветников, но и предлагает собственную убедительную версию причин и обстоятельств трагедии 1941 года.

Сергей Кремлёв

Публицистика / История / Образование и наука
188 дней и ночей
188 дней и ночей

«188 дней и ночей» представляют для Вишневского, автора поразительных международных бестселлеров «Повторение судьбы» и «Одиночество в Сети», сборников «Любовница», «Мартина» и «Постель», очередной смелый эксперимент: книга написана в соавторстве, на два голоса. Он — популярный писатель, она — главный редактор женского журнала. Они пишут друг другу письма по электронной почте. Комментируя жизнь за окном, они обсуждают массу тем, она — как воинствующая феминистка, он — как мужчина, превозносящий женщин. Любовь, Бог, верность, старость, пластическая хирургия, гомосексуальность, виагра, порнография, литература, музыка — ничто не ускользает от их цепкого взгляда…

Малгожата Домагалик , Януш Вишневский , Януш Леон Вишневский

Публицистика / Семейные отношения, секс / Дом и досуг / Документальное / Образовательная литература