Месопотамия

Каковы твои грехи, женщина?
Кто станет считать швы на тусклой коже,
там, где вены медленно впадают в ладонь?
Кому придет в голову спрашивать дорогу
у тех неизвестных, чьими голосами ты говоришь во сне?
Кому хватит смелости стоять у изголовья твоей постели,
разглядывая, как у тебя под горлом
вьются разъяренные змеи?

Каковы твои беды, каковы твои тайны?
Нельзя ничего скрыть,
нельзя вернуть потерянное.
Так зачем просить прощения у скелетов,
что лежат в саду
под розовыми кустами?

Но она отвечает: всегда
найдется кто-то, кто напомнит о каждой из наших потерь.
Всегда найдется кто-то, кто не оставит нас в покое,
доставая из нашего тела страх, словно корни.

Приближается осень. И во всех церквях
стоит мёд песнопений и голосов.
Всех христиан объединяют изображения святых на иконах,
похожие на портреты в семейном фотоальбоме –
близкий и понятный нам с детства свет сопровождает
нас всю нашу жизнь, ближайшие великомученики – те, кто
вынимали занозы из твоей детской ладони.
Каковы твои несчастья, женщина? Где твои мужчины?

Обманутые и усмиренные, гневные и настойчивые,
они произносят твое имя, словно название микстуры,
которая не облегчила их страданий.
Месяцы, что росли и умирали за твоим окном, –
кто-то собирал их и складывал в кучу,
будто осенний лук.

Но она возражает: месяцы, которые умерли,
не могут ничему научить
и погасшие звёзды, словно глаза филологов,
напрасно пытаются пробиться
сквозь темноту мира.

Ни света, ни пустоты, ни огней на реке,
ни одного имени, которое бы вспомнилось этой ночью.
Любовь – это умение перебирать камни в ночной воде.
Любовь – это умение смотреть, как всё рождается.
Как умирает.
Как рождается снова.

* * *