Месопотамия

– Как хорошо, – думает он, – что нет меня для неё,
хорошо, что имя моё забыла она,
хорошо, что всё это сегодня горит огнем,
хорошо, что тут не при чём ни я, ни моя вина.

Хорошо, что она всё решила давно за нас,
что я не должен был убеждать её умерить свой пыл,
не должен был наблюдать, как она сомневается всякий раз,
и тёмных её зрачков при этом видеть не должен был.

Главное нынче – исчезнуть, выбрав верный маршрут,
главное не возвращаться туда, где я раньше жил,
не подходить к знакомым домам, не думать,
что здесь меня ждут,
не пугать знакомых, не огорчать чужих,

не забредать в их сны, не спать в тишине их террас,
не пить их вино, не листать их книг и газет,
не слышать дыхания их, не видеть их ясных глаз,
не чувствовать то, что сами они не чувствуют много лет.

Хорошо, что теперь я могу вылетать в дымоход,
проходить сквозь пламя, замертво падать в траву,
чувствовать зыбкую ткань, что сны её бережет,
видеть в воздухе тонкие нити, что держат её на плаву.

Хорошо, что смерть всегда в стороне от прибылей и утрат,
хорошо, что на этой воде не оставим мы ни следа,
что нельзя ничего, безусловно, вернуть назад,
и нельзя ничего потерять навсегда.

Что там было? Неон
зеленеющих крон,
вечернего неба
оранжевый фон.

Луна на крыльце,
темноты прицел,
черные тени
на её лице.

* * *