Мерзкий старикашка

Оозского сеньора можно понять ‑ на самой границе со степняками проживает, к нему постоянно за зипунами ездят. Те кто к нему ходят за шерстью возвращаются, правда, как я слыхал, исключительно стриженными... если вообще возвращаются. Но нервотрепки ему хватает.

‑ Давно, знать, их не прореживали, молодежь подросла. ‑ я пожал плечами. ‑ Или ты опасаешься, что я буду проявлять милосердие и терпение к язычникам? Солнце, конечно, завещал любить всех ближних... но заки, думается мне, очень нам даже дальние, хотя и соседи. Верно я говорю, примас?

‑ Все мои помыслы лишь о том, как смягчить нравы этого дикого народа и привести их к благодатной истинной вере. ‑ скорбно произнес Йожадату. ‑ Увы, успехи Церкви в этом весьма скромные, ибо большую часть проповедников они либо убивают, либо обращают в рабство.

‑ Как это непорядочно с их стороны. ‑ я вновь повернулся к властителю Ооза. ‑ Издревле мы ходим в Большую Степь или со словом Солнца, или с оружием. Иногда совмещаем эти два инструмента. Такой подход неэффективен ‑ на место каждого убитого кочевника встанет другой, выбей одно племя, и через год его пастбища займет другое. Степь велика и в ней много разных народов. Верно я говорю?

‑ Верно. ‑ отозвался сосед пограничного князя, лиделлец, если я не путаю порядок расстановки кресел. Тоже степнячий терпила. ‑ Но и терпеть их нельзя. Что же нам, как в далекой стране Сюнну, по границе стену строить? Не особо‑то, я слыхал, она и спасает. Ходить в степь и выбивать саков, пока они силу не набрали, надежнее.

‑ Веками ходим, да что‑то не слишком помогает. Не с копьем и колчаном надо идти в степь, а с плугом и зерном. Покуда всю степь не засеем кочевники наши границы так и будут тревожить. А земля‑то там плодородная. В Ашшории, в большей части, крестьяне на головах уже один у другого сидят, каждый клочок земли обработан, и то всех прокормить не каждый год удается ‑ вспомните недавний голод, князья. Города не растут отчего? Не оттого ли, что землепашцам самим еды едва хватает? А переселить лишний народ в степь, так что? Худо‑бедно витязя вооружить, по тамошним урожаям, да если наделы давать такие, что только паши, полутора десятка мужиков хватит. Поселите полторы тысячи, и вот у нас на границе сотня бойцов. Пятнадцать тысяч переселить ‑ так уже целое войско. А мы и пятьдесят тысяч туда посадить можем! И семьдесят! Поначалу только их оборонить, первые год, много два, а там и саков, глядишь, на землю посадим. Тех кто останется жив и примет истинную веру, разумеется. ‑ я перевел дыхание. ‑ Тогда внуки наши всю Большую Степь вспашут, до самого Зимнолесья... И, разумеется, те кто помогал переселенцам, кто защищал их на первых порах, будут иметь с этого свою долю. Сначала, правда, надо и иные наши границы обезопасить, но сие как раз не такая уж и проблема.

‑ Это что же, если я, положим, переселю в степь несколько деревень, да поставлю над каждой по витязю из младших княжьих сынов, с вооружением им помогу, так то будут мои вассалы? ‑ в задумчивости поинтересовался князь Коваргине.

С ним мы этот вопрос не обсуждали, это вообще была чистая импровизация. Историк у нас в школе был знатный, знания давал на совесть, так чего бы опытом Руси не воспользоваться, которая веками оборонялась от кочевых народов путем их покорения и ассимиляции?

‑ Конечно твои, чьи же еще? ‑ ответил я. ‑ Или дружину свою пошли, если хочешь земли к своему личному уделу прирезать. Да и царских солдат я позволю нанять на такое дело. Крепости, от набегов укрываться, построим.

‑ Кажется, мой голос ты получил, царевич. ‑ усмехнулся Оозский владетель.

А в зале меж тем поднялся неслабый шум от пересудов ‑ владетельным требовалось обсудить, причем немедленно, столь революционную тактику не только борьбы с набегами, до которых большинству никакого дела не было, но и приращения своего благосостояния. Раньше‑то в степь ходили без особой охоты ‑ чего там кроме низкорослых кобылиц да рыжих наложниц брать? ‑ а тут такое предлагают. Правильно мой шеф говорил, что двигателем человеческого прогресса всегда были лень и жадность. Вот оно, наглядное подтверждение!

‑ Тише! Тише вы вше! ‑ прошамкал главный (все еще) министр. ‑ Не шатем шобралищь. Наговоритещь еще.

Присутствующие попытались взять себя в руки, но видно было, что в уме продолжают прикидывать, чего да сколько с такого развития сюжета хапнуть можно, и большие ли потребуются первоначальные влложения.

‑ Ешть еще вопросы к шаревищу? ‑ уточнил Тонай Старый. ‑ Нет? Тогда предлагаю голошовать.

Он повернулся к Валиссе.

‑ Шехама, надо полагать, против вошарения Лишапета иш Крылатых Ешей?

‑ Вовсе нет.. ‑ с улыбкой поднялась моя невестка. ‑ За. Шехама отдает свой голос царевичу Лисапету.

Князья с понимающим видом начали переглядываться ‑ пообещал жизни не лишать, чего уж тут гадать‑то?

‑ Баратиан тоже отдает свой голос за. ‑ порывисто поднялся Лексик. ‑ Мы поддерживаем законные притязания царевича.

‑ Ну и Дамуриана тоше ‑ ша. ‑ Тонай опустился в свое кресло.

‑ Хатикань ‑ за. ‑ высказался Шедад. ‑ И половина Аршакии тоже.