Мертвый лед

Я бы поспорила с термином «заклятый враг», но он был чертовски точен. Если бы Мать Всей Тьмы и Витторио не свели бы всех нас вместе, моя судьба была бы хуже смерти. Я попала бы в ловушку собственного тела, наблюдая, как она использует его и творит ужасные вещи. Она была некромантом, как и я, но в тысячу раз сильнее. Она могла поднять целую армию ходящих мертвецов, повиновавшихся ей. А могла ли она сделать то, что я видела на записях ФБР? Могла ли вернуть душу в тело зомби? Не думаю. Я почти уверена, что для этого требуется вуду, а она его не знала, но спорить на это я бы не стала. Мысли о деле помогли мне прийти в себя, вспомнить, кто я и что я. Я не жертва. Я выжила, а они нет. Если из нас, кто-то и был жертвой, то они моей.

— К черту их, — решительно сказала я.

Мика улыбнулся мне.

— Вот это наша девочка.

— Это точно, — согласился Жан-Клод и, склонившись, нежно поцеловал мои волосы.

Я кивнула. На этот раз просто кивнула, а не бесконечно и беспомощно закачала головой. Я обняла их обоих и притянула ближе, уткнувшись лицом в грудь Жан-Клода и плечо Мики. Жан-Клод был все еще без рубашки, и я наслаждалась нежностью его кожи. Футболка Мики была мягкой, но не могла сравниться с теплом его тела, и я едва не попросила его раздеться, чтобы могла коснуться его и снова обрести себя. Почувствовать, что я никуда не исчезла и совсем не изменилась, не смотря на затронувшее меня зло. Я все еще здесь, прежняя я, а значит секс был не таким уж и плохим. Я чувствую вину от того, что сторонилась Домино и Криспина. Не уверена, что когда-нибудь смогу стать с ними ближе, но по крайней мере я могу признаться в своих ошибках.

Я думала, в моей жизни слишком много людей, но, возможно, проблема в эмоциональной травме из-за большого количества людей. Звучит похоже, но это не одно и то же. Расставаться с людьми, потому что между вами нет искры, это одно, но совсем другое делать это, потому что ты их винишь за то, что они были рядом, когда насиловали твой разум. Это так похоже на поведение жертвы, чего я очень старалась избегать.

— Мне нужно извиниться перед ними или просто двигаться дальше? — спросила я.

Один из мужчин погладил меня по волосам, а спросил Мика:

— Перед кем?

— Перед Домино и Криспином.

— Не думаю, что стоит, — ответил Жан-Клод.

Я отстранилась настолько, чтобы посмотреть в его лицо.

— Почему?

— Потому что прямо сейчас ты не готова к повторению, ma petite. Мне не хотелось бы, чтобы ты еще больше времени тратила на них.

— Я спросила, должна ли извиниться перед ними, а не переспать.

Он улыбнулся.

— Ma petite, это же ты. Секс всегда преподносится в качестве извинений.

Мика повел плечами, и, судя по выражению его лица, он был с этим согласен.

Я хмуро посмотрела на них обоих.

— Правда есть правда, ma petite.

— Но при этом вы хотели бы, чтобы я больше времени проводила с Синриком.

— Нет, просто хотим, чтобы ты признала то, что уже произошло, — ответил Мика.

— Я не понимаю, что это значит.

Он переглянулся с Жан-Клодом.

— Что? Что значит этот взгляд? — я отстранилась от них, и меня мгновенно охватил обжигающий гнев. Так было гораздо лучше, так я чувствовала себя собой, потому что многие годы гнев был основным моим чувством. Иногда, испытывая стресс, вы возвращаетесь к старым привычкам, даже если давно избавились от них, потому что они вредили вам и вашей жизни.

— Ты заметила, что говорила об извинении перед Домино и Криспином, но не перед Синриком? — спросил Мика.

Я в ярости и готова к драке, кулаки сжаты, плечи напряжены. И все же я заставила себя задуматься над своими словами. Я расслабилась и разжала пальцы, чтобы не выглядеть так, словно хочу кому-то врезать.

— Вот черт, — тихо выругалась я.

Мужчины просто ждали, когда до меня дойдет.

Я вздохнула и обхватила себя руками, потому что мне вдруг стало очень холодно в одном белье.

— Почему я не сказала о том, что мне надо извиниться перед Синриком?

— Возможно, стоит обсудить это с терапевтом, — ответил Мика.

— Это уж точно. Черт, — меня охватила дрожь.

Мика подошел, чтобы обнять меня, укутать своим теплом, но я так и осталась стоять, крепко обхватив себя руками.

— Мне нужно одеться и ехать на работу.

Он выпрямился и посмотрел на меня.

— Тебя всю трясет от эмоционального потрясения, а ты собираешься просто одеться и отправиться на работу?

— Да, я должна.

— Уход с головой в работу не решит проблему.

— Я не убегаю от проблем. Мне действительно пора собираться, или я опоздаю, — сказала я, отстранившись.

— Зомби, которого ты должна поднять сегодня, несколько сотен лет. Думаю, он может подождать еще несколько минут.

Я покачала головой.

— Я хочу поехать на работу, потому что это часть меня. Нужно двигаться вперед, чтобы оставаться собой. Нужно ходить на работу, проводить деловые встречи, нужно делать то, что обычно.

— И что случится, если ты дашь себе пару минут, чтобы подумать? — спросил Мика.

— Если я позволю этому хоть что-то изменить, если замешкаюсь, оно настигнет меня, — сказала я.

— Что настигнет?

— Это. Эти проблемы. Эти нерешенные вопросы. Все это эмоциональное дерьмо.