Мертвый лед

Никки в ответ нахмурился, немного.

— Меня называли и похуже.

— Ты же знаешь, что тебя дразнить не весело?

— Мне говорили об этом прежде, — подтвердил Никки с исключительно серьезным лицом. Мне потребовалось время, чтобы понять, что серьезность эта и притворство, что Никки не понял шутки Зебровски, были способом подразнить его в ответ. И в том, что Зебровски не совсем уловил, что Никки подшучивает над ним, была своя ирония. Никогда не видела, чтобы кому-то удалось превзойти его в этом поддразнивании. А то, что этим человеком оказался Никки, было интересным и для меня неожиданным. Мне даже понравилось, что он способен настолько удивить меня.

И он снова удивил меня, склонившись за поцелуем. Я старалась не делать этого перед полицейскими, это разрушало мой образ своего парня. Я задумалась даже, не стоит ли дать ему понять, что это неуместно, но казалось неправильным отстраняться от поцелуя того, кого любишь, поэтому я ответила.

— Фу-ты ну-ты, а Граф Дракула в курсе?

— Вот почему я не целуюсь со своими парнями на глазах других копов, — сказала я, все еще держа ладонь на изгибе руки Никки.

— Да это же Зебровски, — возразил Никки. — Он не в счет.

Зебровски с мгновенье смотрел на него, открыв рот, а затем разразился смехом.

Никки наконец позволил себе улыбнуться ему, не было больше смысла строить серьезное лицо — последний комментарий явно подсказал Зебровски, что его дразнят. Он понял, что его уделали на его же поле, и смеялся как сумасшедший.

Я попросила Никки помочь вместе с Домино могильщикам сдвинуть надгробие. И в ответ получила:

— Не вопрос.

— Ты, конечно, молчун, Мистер Мускулы, но все равно мне нравишься.

— И я тебя даже не ненавижу, — ответил Никки и отвернулся прежде, чем Зебровски успел бы заметить улыбку, с которой он это сказал. И эти слова снова заставили Зебровски захохотать.

Прибыла команда зачистки в своих блестящих серебристых костюмах, держа капюшоны подмышками.

— Эдди, Сюзанна, привет, — сказала я.

— Что смешного? — спросил Эдди.

Зебровски отчего-то залился еще сильнее.

— Не обращайте на него внимания, — сказала я. — Спасибо, что сорвались с вызова.

Эдди улыбнулся. За эти шесть-семь лет, что я их не видела, он поправился. И теперь стал совсем лысым, коротко стриженных седых волос больше не было.

— Эй, мы избежали чертовой охоты на веркрыс, возможно, поселившихся в стенах дома одной семьи в городе.

— Ты же знаешь, что веркрысы размером с большую собаку, они просто не протиснуться внутрь стандартных стен?

— Я-то знаю, и ты знаешь, а вот люди, которым это все привиделось, и они вызвали нас, не знают.

— Мы стараемся донести до них правду, но они никогда не слушают и зря тратят деньги.

Сюзанна была дочерью Эдди и, должно быть, пошла в мать, потому что была чуть выше меня, но все еще низкого роста, и немного более подкаченной и менее тощей, чем когда мы с ней виделись в ее самую первую ночь на работе.

Она набрала массу, чтобы лучше управляться со снаряжением, а еще потому что в свое время интересовалась, как мне удалось добиться большего уважения мужчин. Ответ был прост: отправляйся в зал и сделай так, чтобы ты физически могла за себя постоять. Ничто так не кричит о твоей слабости, как неспособность выполнять свою же работу.

Я улыбнулась в ответ.

— Мне это знакомо.

Эдди извинился и пошел поговорить с могильщиками о том, что может случится, если придется применить огнеметы. По воздействию они были схожи с напалмом, то есть горели, горели и продолжали гореть. Никто не хотел быть виновным в сопутствующем ущербе.

Теперь, когда отца не было рядом, Сюзанна долгим оценивающим взглядом осматривала Никки с головы до пят, словно пыталась разглядеть, что у него под одеждой.

Она не видела, как он наклонился ко мне, чтобы поцеловать, в противном случае не стала бы так делать. Не то, чтобы она даже не подумала бы об этом, но хотя бы попыталась скрыть от меня, что пялиться на Никки. В том, что ты заглядываешься на чужого бойфренда, нет ничего такого. Просто держи это при себе и ничего не предпринимай, никогда.

Раньше я скрывала число своих мужчин, отчасти потому, что меня это смущало и выбивало из зоны комфорта. А отчасти потому, что другие копы относятся к женщине, которая спит со всеми подряд иначе, чем к той, которая этого не делает. Пускай и несправедливо, но это правда. И я так удачно это скрывала, что однажды детектив Джессика Арнетт по-настоящему положила глаз на Натаниэля, и когда открылось, что он мой бойфренд, она решила, что я специально выставила ее дурой. Я не так часто работала с Сюзанной, но повторения той ситуации не хотела бы.

Я взяла Никки за руку и спросила:

— Никки еще не представлялся?

Она взглянула на наши руки.

— Назвал свое имя и сказал, что с тобой, но не то, что он «с тобой», — сказала она, нацарапав кавычки.

— Просто хотела убедиться, что ты зря не расходуешь энергию на Никки, вот и все.

— Буду знать, — сказала она, затем нахмурилась. — Но я думала, что ты помолвлена с Жан-Клодом?

— Так и есть.

Она посмотрела на Никки, затем обратно на меня и вопросительно вскинула брови.

— Жан-Клод знает про Никки.

— И он не против?

— Неа.