Меч Лета

Я потерял счёт времени. Что там пытался соорудить Блитцен, я толком не видел. Что-то небольшое, клёпанное из кольчуги. Я думал о Мече Лета, который снова висел у меня на шее в виде кулона.

Я вспомнил, как шёл от причалов к Копли-сквер, еле соображая от голода и усталости, и фантазировал, будто говорю с мечом. Вспомнил, что иногда меч вроде бы гудел мне в ответ, а иногда не подавал никаких признаков жизни, иногда направлял мою руку, а иногда становился совершенно неподъёмным. Если у него и правда есть душа, если он может чувствовать – то выходит, что я вроде как слишком мало ему доверяю. Я же всю дорогу обращался с ним, как с опасным куском металла. А надо было – как с личностью.

– Спасибо, – пробормотал я себе под нос, стараясь не чувствовать себя идиотом. – Ты спас жизнь моему другу, когда отбил ту стрелу. Надо было поблагодарить тебя раньше.

Кулон у меня на шее вроде бы потеплел, хотя в такой близости от горна сказать наверняка было трудно.

– Сумарбрандер, – сказал я. – Тебе ведь больше нравится, когда тебя так называют? Прости, что не прислушивался к тебе.

«Хммм», – с сомнением прогудел кулон.

– Ты не просто меч, – продолжал я. – Ты можешь не только рубить и кромсать. Ты…

Тут Набби на другом конце поля выкрикнул:

– Десять минут до перерыва!

– О боги! – охнул Блитцен. – Я не могу… Малыш, подай мне тот текстурный молоток, быстро!

Его руки так и порхали, хватая то один инструмент, то другой, что-то подравнивая и улучшая. Я по-прежнему не понимал, что у него получилось. Выглядела эта штука просто как длинная ровная кольчужная лента. Но Блитцен работал так, будто от этого зависела его жизнь. Впрочем, так оно и было.

Наконец он свернул кольчужную ленту, завязал узлом, придав ей форму, и спаял края.

– Это же галстук! – дошло до меня. – Блитцен, я понял, что ты сделал.

– Спасибо. И заткнись. – Он поднял паяльник и крикнул: – Готово!

И в это самое мгновение со стороны второй кузницы донёсся страшный грохот.

– ГАААА! – заорал старый гном.

Все зрители на трибунах вскочили на ноги.

Младший сидел на земле, закрыв лицо ладонями. На его верстаке остывал покорёженный кусок металла.

Телохранители бросились на помощь боссу.

– Проклятая тварь! – выл Младший. Из переносицы у него текла кровь. Он оглядел свои ладони, но, по-видимому, убитого насекомого на них не обнаружил. – На этот раз я прихлопнул её, я уверен! Где же она?!

Набби и остальные судьи хмуро уставились на нас, словно заподозрив, что это мы каким-то образом подстроили нападение насекомого-камикадзе.

– Перерыв на обед! – объявил Набби. – До вечера соперники должны создать ещё по одному предмету!

Мы ели второпях – Блитцену не терпелось продолжить работу.

– Я понял, как надо! – приговаривал он. – Понял! Малыш, я твой вечный должник!

Я покосился на кузницу Младшего. Его телохранители недобро смотрели на меня, сжимая и разжимая кулаки.

– Давай сначала доживём до конца состязания, – сказал я. – Жаль, Сэм куда-то пропала. Возможно, потом нам придётся прорываться с боем.

Когда я упомянул Сэм, Хэрт как-то странно посмотрел на меня.

– Что? – спросил я.

Он покачал головой и принялся доедать сэндвич с водяным крессом.

Последний тур пролетел быстро. Я стоял на страже, и зевать мне было некогда. Должно быть, Младший нанял ещё нескольких гномов, чтобы навредить Блитцену: не проходило и получаса, как что-нибудь прилетало – то копьё откуда-то со зрительских трибун, то гнилое яблоко, нацеленное Блитцену в голову, то хищный дрон на паровой тяге, то парочка гномов в зелёных трико и с бейсбольными битами (лучше не спрашивайте). И каждый раз Меч Лета направлял мою руку, помогая устранить угрозу. Я больше не забывал благодарить его.

Я уже почти слышал его голос: «Ага, ладненько. Угу. Пожалуй». Похоже, он постепенно оттаивал, прощая мне то, что я так долго не обращал на него внимания.

Хэртстоун носился по кузнице, подавая Блитцену материалы и инструменты. На этот раз Блитц мастерил из металлической сетки что-то побольше и посложнее, чем галстук. Что бы это ни было, работа явно доставляла ему удовольствие.

Наконец он отложил давчик[79] и крикнул:

– Готово!

И в эту самую минуту Младшего постигла самая зрелищная неприятность. Телохранители теперь стояли рядом с ним, готовые отразить новую атаку ужасного насекомого, но это не помогло. Когда молоток Младшего уже опускался для последнего ювелирного удара, с неба спикировала чёрная точка. Слепень ужалил старого гнома в лицо, да так сильно, что того повело в сторону. Вопя и раскачиваясь, Младший по инерции махнул молотком в сторону, вырубил одного телохранителя, другого, разнёс всё, что лежало на обоих верстаках, и наконец, смахнув на асфальт своё третье творение, рухнул сам.

Вообще-то нет ничего смешного в столь унизительном поражении старого гнома. Но это всё равно было смешно. Наверное, потому, что этот гном был таким злобным и мерзким типом.

И пока он крушил свою кузню, Набби позвонил в колокольчик.

– Состязание окончено, – объявил он. – Время оценить изделия… и казнить проигравшего!