Меч Лета

– Ничего. – Блитцен прокашлялся. – Младший использовал всё своё влияние, чтобы настроить других гномов против отца. Наша семья потеряла бизнес. Никто не покупал то, что создавал Били. И тогда папа сам отправился на остров Лингви. Он хотел проверить путы и доказать, что их нужно заменить. Но так и не вернулся. А несколько месяцев спустя гномий патруль нашёл… – Он закрыл глаза и покачал головой.

Хэрт знаками показал: «Одежду. Разорванную. Вынесло волнами на берег».

То ли Самира научилась немного понимать язык жестов, то ли просто уловила общую идею, но она в ужасе прижала кончики пальцев к губам:

– Блитц, я так тебе сочувствую!

– Ну вот, – сказал он. – Теперь вы знаете. А Младший затаил обиду. Мало ему, что папа умер. Он и меня хочет опозорить и убить.

Я поставил свой стакан на кофейный столик:

– Блитц, думаю, все со мной согласятся, если я скажу, что Младший может засунуть свою Бабулю-Шкандыбулю себе в…

– Магнус! – остановила меня Самира.

– А что? Этому старикашке самому надо оторвать голову самым неприятным образом. Как мы можем помочь Блитцену выиграть состязание?

– Спасибо, малыш. – Блитцен медленно поднялся на ноги. – Но тут ничем не поможешь. Я… извините, я пойду… – Он, волоча ноги, ушёл в спальню и закрыл за собой дверь.

Самира задумчиво поджала губы. Из кармана её пальто так и торчала веточка Иггдрасиля.

– Может, этот Младший не так уж и искусен? Он ведь уже очень старый, разве нет?

Хэртстоун размотал свой шарф и швырнул его на диван. В Нидавеллире ему явно приходилось туго. Зелёные жилки на шее выступили резче обычного. Волосы наэлектризовались и стояли дыбом, словно побеги, тянущиеся к солнцу.

«Младший – очень хороший мастер», – показал он. А потом сделал такой жест, как будто разорвал лист бумаги пополам и выкинул клочки на ветер. Это значило «безнадёжно».

Мне захотелось начать швыряться в окно бутылками «Пенного мёда от Фьялара»:

– Но Блитцен ведь тоже кое-что умеет? Или ты просто пытался подбодрить его?

Хэрт встал и подошёл к столу, стоящему у стены столовой. Я до сих пор не обращал на этот предмет особого внимания, но Хэртстоун нажал что-то на его поверхности – похоже, там был замаскированный рычаг, – и столешница поднялась, как створка морской раковины. Под ней оказалась большая световая панель. Она включилась, и от неё разлилось тёплое золотистое сияние.

– Солярий! – Стоило мне это произнести, как я всё понял. – Когда ты впервые попал в Нидавеллир, Блитцен спас тебе жизнь… Так вот как он это сделал! Соорудил эту штуку, чтобы добыть для тебя солнечный свет.

Хэрт кивнул и показал: «Я впервые использовал магию рун. Ошибся. Провалился в Нидавеллир. Чуть не умер. Блитцен может мастерить вещи. Очень умело. Но не в стрессе. Состязание… Нет».

Сэм обхватила руками колени:

– Так что нам делать? Ты можешь использовать магию, чтобы помочь ему?

Хэрт, поколебавшись, ответил: «Кое-что могу. Перед состязанием. Этого мало».

Я перевёл это Самире и спросил:

– Чем я могу помочь?

«Защищай его, – ответил Хэрт. – Младший попытается устроить д-и-в-е-р-с-и-ю».

– Диверсию? – Я нахмурился. – А разве это по правилам?

– Я слышала о таком, – сказала Самира. – В гномьих состязаниях разрешается тайком путать карты сопернику: главное, чтобы тебя не поймали. Вмешательство должно выглядеть как несчастный случай – по крайней мере, у судей не должно быть доказательств, что это подстроил соперник. Но Младшему-то зачем жульничать?

«Он сжульничает. – Хэрт сделал такой жест, будто запирал что-то на крючок. – Из вредности».

– Хорошо, – сказал я. – Буду защищать Блитца.

«Всё равно мало. – Хэрт многозначительно уставился на Самиру. – Единственная надежда – спутать карты Младшему».

Когда я перевёл это Сэм, она сделалась серой, как гном на солнце.

– Нет! – Она погрозила Хэртстоуну пальцем. – Ни за что! Я же тебе говорила!

«Блитц может умереть, – возразил Хэрт. – А тебе не впервой».

– О чём это вы? – спросил я. – Что тебе не впервой?

Самира вскочила на ноги. Напряжение в комнате внезапно повысилось до предела.

– Хэртстоун, ты сказал, что никогда об этом и словом ни обмолвишься. Ты обещал. – Она взглянула на меня так, что у меня мигом пропала охота расспрашивать дальше. – Извините. Мне нужно подышать воздухом. – И выскочила из квартиры.

Я уставился на Хэртстоуна:

– Что это было?

Его плечи поникли. Взгляд сделался тусклым, словно он потерял последнюю надежду.

«Ошибка», – показал Хэрт. А потом залез в свой солярий и подставил лицо свету. Тень, которую он отбрасывал на пол, походила на волка.

Глава 43. Состязание по изготовлению декоративных крякв объявляется открытым