Меч Лета

– Не знаю, как ты собираешься это сделать, – сказала она, – но поторопись. Мне не нравится торчать в такой близости от врат Вальгаллы.

– Но я не умею! – возразил я. – Эй, ребята, это же вы у нас постоянно носитесь из мира в мир, разве нет?

Хэрт показал «Слишком часто».

– Малыш, – сказал Блитцен, – чем чаще путешествуешь между мирами, тем труднее даётся переход. Как будто в двигателе возникает перегрев, и приходится останавливаться, чтобы дать ему остыть. Кроме того, прыгать наобум из мира в мир – это одно. Выполнять квест – совсем другое. Мы ведь не знаем точно, куда надо попасть.

Я повернулся к Самире:

– А ты не поможешь?

– Пока я была валькирией, это было нетрудно. Но теперь… – Она покачала головой. – Ты сын Фрейра, бога роста и плодородия. Ты наверняка можешь сделать так, чтобы ветви Иггдрасиля сблизились и мы сумели перепрыгнуть с одной на другую. Кроме того, это же твой квест. У тебя больше всех шансов попасть туда, куда нужно. Просто сосредоточься на утятах. Найди для нас самый быстрый путь.

Возьмись она учить меня математике, я бы и то понял больше.

Чувствуя себя очень глупо, я встал на колени перед скульптурной композицией. Потрогал самого последнего утёнка в шеренге. По руке от пальцев к плечу разился холод. Лёд, туман и мрак – вот что я почувствовал. Какое-то очень суровое и неприветливое место.

– Это, – понял я, – кратчайший путь в Нифльхейм.

– Отлично, – сказал Блитцен. – Туда нам не надо.

Я потянулся к следующему утёнку, но тут раздался крик:

– МАГНУС ЧЕЙЗ!

В паре сотен ярдов от нас, на другой стороне Чарльз-стрит, стояла капитан Гунилла в сопровождении двух валькирий. Позади них выстроились в шеренгу эйнхерии. Их лиц с такого расстояния было не разглядеть, но среди них однозначно маячила здоровенная серая туша Икса-полутролля. Гунилла призвала моих товарищей по этажу на битву со мной!

У меня даже пальцы свело от злости. Вот бы сейчас нацепить Гуниллу на мясницкий крюк да пойти половить на неё рыбку! Я потянулся к кулону на шее…

– Магнус, нет, – сказала Самира. – Сосредоточься на утках. Нам надо перенестись в другой мир немедленно.

Валькирии, стоящие слева и справа от Гуниллы, вытащили из-за спины копья и заорали эйнхериям, чтобы те тоже взяли оружие на изготовку. Гунилла достала два из своих молотков и метнула в нас.

Один молоток Сэм отразила щитом, другой отбила топором так, что тот улетел в сторону и по самую рукоятку вонзился в растущую поблизости иву. Все три валькирии на другой стороне улицы взмыли в воздух.

– Трёх мне не одолеть, – предупредила Сэм. – Если мы не смоемся прямо сейчас, нас схватят.

Моя злость сменилась паникой. Я уставился на цепочку бронзовых утят, но сосредоточиться уже не получалось.

– Я… мне нужно больше времени.

– Его нет! – Самира отразила ещё один молоток. Удар был таким мощным, что её щит треснул вдоль.

– Хэрт, – Блитцен ткнул эльфа локтем. – Пора.

Хэртстоун нахмурился, сурово опустив уголки губ. Запустив руку в кисет, он достал оттуда рунный камень, взял его в ладони как птичку и что-то беззвучно ему нашептал. А потом подбросил плашку в воздух.

Она взорвалась у нас над головами, и в воздухе повисла сверкающая золотая руна:

Расстояние между нами и Гуниллой с её войском словно растянулось. Валькирии летели к нам на полной скорости, мои товарищи-эйнхерии, обнажив оружие, бежали за ними. Но ближе они не становились.

Это было как в немудрящих мультфильмах 1970-х годов, когда персонаж бежит со всех ног, но пейзаж, на фоне которого он бежит, всё время повторяется. Для наших преследователей Чарльз-стрит словно превратилась в гигантское беличье колесо. И я впервые понял, что Сэм имела в виду, говоря, что руны способны менять реальность.

– «Райдо», – тоном знатока пояснил Блитцен. – Это означает «колесо», «путешествие». Хэрт выгадал для тебя время.

«Всего несколько секунд, – показал знаками эльф. – Скорее».

И тут же рухнул на руки Сэм.

Я быстро повёл ладонями над бронзовыми утятами. На четвёртом утёнке что-то заставило меня притормозить. От него исходило тепло, ощущение безопасности… ощущение именно того, что нужно.

– Этот, – сказал я.

– Ну так открывай давай! – крикнул Блитцен.

Я встал на ноги. Сам толком не понимая, что делаю, я снял с цепочки кулон – и в руках у меня появился Меч Лета. Клинок мурлыкал, как буйнопомешанный кот. Я легонько постучал им по четвёртому утёнку, а потом взмахнул снизу вверх.

Воздух разошёлся в стороны, как занавес. Вместо тротуара передо мной протянулись здоровенные ветви. Ближайшая, шириной с Бикон-стрит, росла в футах трёх под нами, простираясь над серой бездной. Плохая новость состояла в том, что созданный мной разрез в ткани Мидгарда быстро зарастал.

– Скорее! – крикнул я. – Прыгаем!

Блитцен, не мешкая, прыгнул в брешь.

Гунилла на той стороне Чарльз-стрит завопила от злости. Валькирии по-прежнему мчались к нам на полном ходу в своём беличьем колесе, эйнхерии, спотыкаясь, ломились за ними.

– Тебе не сбежать, Магнус Чейз! – закричала Гунилла. – Мы будем преследовать тебя до последнего…