Меч Лета

– С тех самых пор, – продолжал Блитцен, – дети Фенрира стали врагами гномов. – Он поднял голову, и в солнечных очках отразилось моё лицо. – Ты не единственный, кого волки лишили близких, малыш.

Мне вдруг нестерпимо захотелось его обнять. Пускай он два года за мной шпионил – меня на этот счёт отпустило. Мы с ним были как братья – и не только потому, что вместе бомжевали. И всё же… Я подавил порыв. Если приспичило обниматься с гномом – значит, пора двигаться дальше.

– Одно из первых событий Рагнарёка, – снова заговорил я, – это освобождение Волка от пут.

Сэм кивнула:

– Предания не раскрывают, как это должно произойти…

– Известен лишь один способ освободить его, – подхватил Блитц. – Путы Глейпнир нерасторжимы, но…

«Меч Фрейра, – жестами вмешался Хэрт. – Самый острый клинок в Девяти мирах».

– Сурт хочет освободить Волка мечом моего отца, – заключил я и обратился к Мимиру: – Ну и как нам теперь с этим жить?

– Да уж как-нибудь, – пробулькала голова. – Что, собственно, и возвращает нас к твоему заданию.

– Помешать Сурту, – сказал я. – Отыскать меч, пока тот не попал ему в руки… Если, конечно, уже не попал.

– Не попал, – ответил Мимир. – Поверь мне на слово: от событий такого размаха содрогаются все Девять миров. Я бы почувствовал вкус страха в водах Иггдрасиля.

– Фу, – скривился я.

– Ты ничего не понимаешь, – отозвался Мимир. – Но тебе следует поспешить.

– Пророчество норн. Девять дней держит солнце путь на восток, и вся эта фигня.

Вода запузырилась у Мимира в ушах.

– Более чем уверен, что норны не произносили слов «и вся эта фигня». Но так или иначе, ты прав. Остров, на котором боги держат пленённого Волка, достижим лишь в первое полнолуние каждого года. Осталось всего семь дней.

– А кто вообще придумал такие правила? – поинтересовался я.

– Я придумал, – изрёк Мимир. – А потому заткнись. И ступай искать меч. Доставь его на остров раньше Сурта.

Сэм подняла руку:

– Ммм… Владыка Мимир… Меч надо найти, это ясно. Но зачем везти его на остров? Ведь там-то меч и нужен Сурту!

– Видишь ли, мисс аль Аббас… Вот потому-то я босс, а ты нет. Да, везти меч на остров крайне опасно. Да, Сурт может воспользоваться мечом, чтобы освободить Волка. И Сурт всё равно отыщет возможность освободить Волка – с мечом или без. Я, кажется, упоминал, что мне открыто будущее, да? Единственный, кто сумеет помешать Сурту, – это Магнус Чейз. Разумеется, если он найдёт меч и научится им пользоваться.

Что до меня, то я заткнулся, как мне и велели. И честно промолчал целую минуту. Поэтому теперь считал себя вправе снова вступить в дискуссию:

– Владыка мистер Бульк…

– Просто Мимир.

– Если этот меч такая важная штуковина, – то почему он провалялся на дне реки тысячу лет и никто не попытался его вытащить?

Мимир исторг пену:

– Те, кто у меня в услужении, никогда не задают столько вопросов.

Блитц прокашлялся:

– На самом деле мы задаём, босс. Просто вы нас не слушаете.

– Ответ на твой вопрос, Магнус Чейз, таков: меч может быть найден только потомком Фрейра по достижении им зрелости. Некоторые пробовали отыскать меч – и погибли. А сейчас ты единственный потомок Фрейра.

– Единственный… во всем мире?

– Во всех Девяти мирах. Фрейр не часто показывается в последние годы. Твоя мать… Видно, в ней и впрямь было нечто особенное, раз она привлекла твоего отца. Как бы то ни было, в Девяти мирах очень многие – боги, великаны, букмекеры, как вы их зовёте – затаив дыхание ждали, когда тебе исполнится шестнадцать. Кто-то жаждал убить тебя, чтобы не дать завладеть мечом. Кто-то, напротив, желал, чтобы ты преуспел.

Мне в затылок словно воткнулись раскалённые булавки. Я так и вообразил себе: шайка богов всю дорогу пялится на меня в свои асгардские телескопы в ожидании, пока я подрасту. Прямо жуть берёт. И мама, должно быть, с самого начала всё знала. Она сделала всё, чтобы уберечь меня, чтобы привить мне навыки выживания. И в ту ночь, когда на нашу квартиру напали волки, она пожертвовала собой, спасая меня.

Я заглянул в слезящиеся глаза Капо.

– А вы? – спросил я. – Чего хотите вы?

– Ставить на тебя рискованно, Магнус. Слишком много судеб пересекается в твоей жизни. В твоей власти нанести могучий удар по силам зла и на целые поколения отсрочить Рагнарёк. Но если ты не справишься – ты ускоришь Гибель Богов.

Я с трудом проглотил комок в горле:

– А если ускорю, то насколько?

– Как насчёт следующей недели?

– Ой.

– Но я решил рискнуть и поставить на тебя, – объявил Мимир. – После того как дети Фенрира убили твою мать, я послал Блитца и Хэрта охранять тебя. Вряд ли ты догадываешься, сколько раз они спасали тебе жизнь.

Хэрт показал семь пальцев.

Меня всего передёрнуло, но скорее при упоминании детей Фенрира – волков с синими глазами…

– Если хочешь преуспеть, – продолжил Мимир, – тебе не обойтись без помощников. Хэртстоун – он… он посвятил жизнь рунной магии. Без него тебе конец. А ещё тебе необходим толковый гном, такой как Блитцен, который смыслит в гномьих искусствах. Возможно, тебе придётся укрепить путы Волка или даже заменить их.

Блитц неловко заёрзал:

– Босс… кхм… гномьи искусства и я… ну, вы же знаете…