master of loop

Не дожидаясь ее ответа, он спрыгнул со стены высотой пятнадцать футов, приземлился ровно и неторопливо, а затем помчался вперед, оставляя за собой лишь шлейф ветра.

Ему не потребовалось много времени, чтобы достичь так называемого Перевала Мученика; согласно легендам, неизвестный герой стоял спиной к Перевалу в течение ста дней и ста ночей, жертвуя собой, чтобы Королевство могло собрать достаточно большую армию для победы над вторгшимися силами мертвых. Впрочем, Сайлас подозревал, что вся эта история выдумана, но ему было все равно.

Проход представлял собой странную смесь моста и туннеля: каменная плита, торчащая из одного утеса в другой, шириной в среднем около сотни ярдов. В то же время по обе стороны от него возвышались вытянутые естественные скалы, более высокие и острые, доступные только с другого конца. Он уже чувствовал слабый след людей, расположившихся на обеих скалах, — вероятно, лучников, отвечающих за обрушивание адского дождя на тех, кто попытается пересечь дорогу.

Как только он ступил на Перевал, он почувствовал, как тысячи глаз устремились на него. Только пара из них обладала \ энергией, но они были немного слабее, чем даже М. Похоже, что с ним никто не пойдет, но все же стоило посмотреть.

Не успел он пройти по Перевалу, как в него полетели первые стрелы. Он не обращал на них внимания, так как они просто отклонялись от его тела. За первой стрелой последовала вторая, затем третья, и вскоре дождь, казалось, не прекращался. Чем ближе он подходил к противоположному берегу, тем сильнее становились крики, и тем больше стрел падало с Перевала в пропасть внизу.

На другом конце прохода его ждал авангард, подняв щиты. Однако им не хватало храбрости; он видел страх и ужас в их глазах, когда они смотрели на него.

“Не падайте духом!” — внезапно закричал детский голос. “Изменение на 3ью формацию! Открыть центр! Только зондирование и прощупывание!”

“…” Сайлас слегка наклонил голову и заглянул за стену. Приказ, скорее всего, был самым оптимальным, а цель внезапной смены строя заключалась в том, чтобы позволить копьеносцам атаковать сквозь строй. Целью было не столько ранить его, сколько попытаться сбросить с Перевала. Детская мечта, но вряд ли они могли это знать.

Источником голоса был не просто мужчина с детским голосом — это был мальчик, выглядевший не старше шестнадцати лет, светлокожий, черноволосый, с глазами, в которых было больше убежденности, чем у всех остальных вместе взятых. О?

Сайлас задумался на мгновение — кому-то здесь не место, это было очевидно. Была ли это еще одна пешка, подставленная королевой? Возможно. Войны выигрывались не только грубой силой, и хотя у них были мыслители, строго говоря, никто в его армии не имел опыта руководства настоящей армией и ведения настоящей войны.

“Интересно”, — пробормотал он, поглаживая бороду. “Я действительно был идиотом, да? Если бы я просто отправился на юг как можно раньше… Меня ждали все эти люди. Ну что ж. Что есть, то есть”.

Глава 187. Невысказанные Слова

Сайлас смотрел внутрь себя, его энергия бурлила, как водовороты. Там, где когда-то билось одно сердце, совсем недавно дрожали два, а теперь три. Естественно, это были не сердца в прямом смысле слова, но это не имело значения. Теперь у него было три жизни, и хотя многие обрадовались бы этой мысли, он нахмурился.

Он и так слишком долго умирал — в последний раз он действительно сбросился с Перевала, падал неизвестно сколько времени, разбился вдребезги об пол и прожил в виде пасты почти четыре дня, прежде чем умер. На самом деле, все это время он должен был сознательно препятствовать тому, чтобы энергия просто собрала его заново и снова сделала целым.

Если бы многие больные и умирающие услышали его, они бы сошли с ума? Однако ему было все равно. Он жил совершенно другой историей, совершенно другой жизнью. То, что для других было раем, для него было адом, и наоборот.

Снова собралась свита, и они пробирались по асфальтированному снегу, оживленно переговариваясь. Снова и снова разворачивалась одна и та же история, одни и те же лица с шоком, ужасом и благоговением встречали его. Те же земли, те же речи, те же смерти, те же страхи, то же отчаяние. Все было одинаково. Настолько, что он оцепенел от всего этого.

Сколько жизней прошло? Он снова сбился со счета. То тут, то там он брал передышку, уходил, один или с Ашей, и, так сказать, “перезагружался”. Но даже тогда это почти не помогало. Женщина сказала, что это временно, чувство оцепенения. Полное безразличие ко всему. Что однажды в будущем он снова будет чувствовать. Его сердце не будет ледяным океаном апатии. Прошли сотни лет, и еще сотни — но он по-прежнему ничего не чувствовал.

Нет, это была неправда. Каждый раз, когда он умирал и просыпался под леденящий кровь крик Райны… он чувствовал какую-то нить. Это уже не было мучительное лезвие, пронзающее его душу, но он что-то чувствовал. Глубокая часть его души все еще болела и переживала.