master of loop

Хотя противники на мгновение встревожились, увидев приближающийся силуэт, но когда поняли, что это один, похожий на нищего, человек, смех разразился на дневном ветру. Достигнув расстояния в пятьсот футов, Сайлас медленно вытащил меч, глаза его остекленели от пустоты, закаленной камнем времени.

Стрелы начали падать, но сгорали в пепел, не успев приблизиться к нему. Словно невидимые руки вечности ошпарили их, омывая его, свободного и беззаботного. Люди скакали на лошадях навстречу ему, крики образовывали разделение звука и света. И вот он двинулся.

Пятно пронеслось вперед, как удар грома, полоса света; головы лошадей взлетели вверх в брызгах крови, а люди на них оказались рассеченными на тысячи кусков, как фарш. Сайлас пробивался вперед сквозь ливень крови и крови, не обращая внимания на леденящие кровь крики агонии. Демон, — кричали они. Адская гончая, они ревели. Сам Жнец, — скулили они.

Он легко ворвался в их ряды сквозь щитоносцев, опрокинув авангард так, словно они были сделаны из бумаги. Последовал шторм света от меча, послесвечение острого лезвия в паре с восходящим дождем голов.

Прощение, молились они. Бог, — бормотали они. Тем не менее, коричневый каньон стал темным и ужасающим. И посреди крови и крови, от которой даже Деррек вываливал свои внутренности, изредка мелькала фигура. Нет, скорее фантом, чем фигура. Носитель смерти, забирающий жизни без пощады.

То, что начиналось как армия из десятков тысяч человек, постепенно стало редеть, когда из множества трупов начали образовываться холмы. Некоторые из них были относительно целыми, хотя у большинства, по крайней мере, была отрублена одна-две конечности. Многие были без голов, а некоторые и вовсе превратились в пасту.

Меч Сайласа давно сломался, но он просто подобрал случайный и продолжил бессмысленную резню. Он остановился, когда число убитых достигло четырех тысяч. Этого было достаточно. Хватит и тысячи трупов. Но он надавил на себя — надавил, чтобы увидеть, почувствует ли он что-нибудь. И… он ничего не почувствовал.

Откинув волосы назад и смыв кровь, застилавшую глаза, он вяло огляделся. Они не бежали — а те, кто начал бежать… вернулись. Вместо этого все они стояли на коленях, прижавшись лбами к кроваво-красной грязи, хныкали, плакали, дрожали, хотя и беззвучно.

Оглянувшись назад, он увидел Валена и других — и они почти не отличались друг от друга. Как и те, кого он убил, так и те, ради кого он убивал, смотрели на него как на одержимого. Нет, он не мог их винить. Если бы он был обычным человеком и увидел, как кто-то делает то, что он только что сделал… он был бы точно таким же. Он потерял себя в этом моменте, пытаясь ухватить крошечный кусочек человечности в себе, одновременно уничтожая человечность в других.

Он был ядом, понял он. Если дать ему время, он заразит всех окружающих. Вздохнув, он посмотрел на бесплодное небо и улыбнулся. Это была жуткая улыбка, тем более что он был с ног до головы покрыт кровью, но все же это была искренняя улыбка. Он был больше, чем жизнь, больше, чем смерть, но все же человек. Под этими взглядами его сердце взволновалось — чувство вины сковало его душу и наполнило вены. Он не совсем ушел. И для него… этого было достаточно.

Глава 186. Перевал Мученика

Сайлас свободно разгуливал у стен небольшого городка под названием Веррак. Это был город, расположенный примерно в восьмидесяти милях от леса за деревней, и жили в нем в основном фермерские семьи и отставные призывники. Их группа прибыла сюда два дня назад и была встречена довольно тепло, поскольку новости о группе героев под знаменем принца Валена распространились во время их путешествия.

Историй было много, и некоторые из них были более благожелательными, чем другие. Они рассказывали о жестокой орде, которая беспричинно убивала, и о милосердном принце, который кормил бедных и избитых. В то время как люди с толстыми кошельками бежали на юг, бедные оставались позади, встречая князя с распростертыми объятиями.

Это был один из наиболее успешных путей, узнал Сайлас. Он перепробовал множество способов во многих жизнях — в одной из них он возглавлял движение в качестве жестокого адского пса, истребляя все и вся. Как ни странно, еще до того, как они добрались до этой деревни, Вален покончил с собой. Молодой принц не смог удержать на своих нежных плечах груз стольких жизней.

Поэтому Сайлас пробовал разные пути — большинство из них, однако, все равно требовали резни. Даже эта деревня оказала некоторое сопротивление, особенно после того, как это произошло. На складах, где хранилась еда, начались пожары. Их лошадей находили отравленными и обезглавливали. Многие другие мелкие и не очень мелкие вещи произошли, когда трусы в тени показали свое неповиновение.