master of loop

“Это потому, что ты так и не повзрослел”, — сказала она. “Тебе стоит поработать над этим”.

“Неа. Представьте, что ты пытаешься придумать новую умную шутку каждый новый день. Ну и дела. Звучит просто изнурительно”, — сказал он. “Я буду придерживаться истинных и проверенных шуток о функциях организма. Например, как мое тело функционирует, когда видит твое…”

“Хаа”, — перебила она с очередным вздохом, глядя на него косо. “Ты просто никогда не отдыхаешь, да?”

“Ты можешь вздыхать только столько раз, пока твоя прекрасная улыбка не прорвется наружу”, — усмехнулся он. “О. Точно. Кстати, о новостях: у меня выросло еще одно сердце. Так что теперь я люблю тебя в три раза больше, чем ты меня. Это даже не поэзия — это научный факт!”

“…”

“Что?”

“Ничего”, — сдалась она и улыбнулась, покачав головой. “Я просто представляю, что было бы, если бы я могла помнить все, как ты. Сколько шуток и пробников ты уже испытал, которые я не помню?”

“… Я проверяю многие вещи с каждой новой смертью”, — сказал он. “Но шутки все оригинальные, спасибо большое! А что касается пробников, я буду потрясен, если ты не вспомнишь…”

“Хватит. Хватит. Ты выполнил свою квоту ежедневного юмора”, — снова перебила она. “Отныне от тебя только умные высказывания”.

“… Мне нужно отлить”.

“…”

“Что? Мой мочевой пузырь переполнен, и если я буду его сдерживать, он может заразиться или что-то в этом роде. Это умно, нет?”

“Хаа…”

“Отдыхай”, — сказал он, вставая. “Завтра предстоит долгая прогулка”.

“Сколько еще, Сайлас?” — неожиданно спросила она.

“Чего?”

“Петли”, — сказала она. “Как ты думаешь, я имею в виду. Сколько их будет, пока ты не достигнешь того, за чем гонишься?”

“…” он замолчал на мгновение, глубоко заглянув в бесплотные глаза, которые он и по сей день не мог полностью прочитать. “Я не знаю”, — честно ответил он. “Это ускорится, однако. В какой-то момент нам придется начать вести сражения — я полагаю, когда мы пересечем равнины Ваставвы, наша блиц-стратегия уже не сработает. Поэтому все будет зависеть от того, насколько хорошо мы справимся с битвами. Если мы не справимся, то могут потребоваться столетия. Если нет, то, возможно, десятилетия”.

“Ты можешь покончить со всем этим”, — сказала она. “Возможно, в течение нескольких лет”.

“… какой в этом смысл? Я многого не знаю, Аша, но я почти уверен, что как только Вален окажется на троне… я не смогу стоять рядом с мальчиком. Если я просто сожгу королевство и наведу страх божий на граждан… все рухнет через сколько? Через год? Может быть, через два? Кроме того, у меня будут свои битвы. Скорее всего, две, возможно, три, по крайней мере. Не волнуйся. Все образуется”.

“…”

Мгновение спустя они расстались, и между ними воцарилось угрюмое молчание. Он знал, почему она спросила — в конце концов, эти поиски… были своего рода бомбой замедленного действия. Для них двоих, то есть. Как только Вален станет королем… квест Сайласа будет завершен. Что ждет его дальше, он не знал, но послушная жизнь… вряд ли.

И снова он вспомнил слова Путешественника о том, что в конце всего этого ему предстоит сделать выбор. Возможно, этот выбор будет между смертью и тем, чтобы остаться рядом с Валеном. Или выбор между тем, чтобы остаться рядом с мальчиком или уйти с Ашей в горы. Или что-то другое. Он не мог знать. Во всяком случае, пока. Но время… время придет. Для других это может показаться вечностью, но для него… это будет миг. Мгновение, и он будет стоять на перекрестке, делая выбор.

Глава 188. Королевство В Ужасе

Сказка возникла, как метель в разгар холодов, — с каждым днем она, как гром, неслась с далекого севера все глубже и глубже на юг. Сначала сказка рассказывалась только шепотом — секреты передавались почти беззвучно, просясь быть скрытыми. Затем, по мере того как проходили дни, шепот становился все громче, и вскоре только невежды осмеливались утверждать, что они находятся в неведении.

Это была захватывающая история, ведь в ней говорилось о мертвеце, восставшем из пепла, собравшем армию под свои знамена и шедшем с обездоленного и замерзшего севера, захватывая по пути сам мир. Поначалу мало кто верил этим рассказам, принимая их за песни бардов, тоскующих о лучших временах. Но когда не несколько уст, а сотни и тысячи поют одну и ту же песню, не верить — значит быть глупцом поневоле.

Отвергнутый принц, несчастный ребенок, принесенный в жертву… все эти титулы, казалось, померкли за ночь, ибо принц не был ни принесен в жертву, ни оставлен. Он был жив, вооружен мужчинами и женщинами, о которых слагали легенды, и направлялся на юг. Он поднял знамя восстания, хотя никогда не называл его таковым. Он не сжигал деревни, не убивал мирных жителей и даже принимал в свои ряды тех, кто сдавался в плен.

Его армия росла, как нисходящая река, а шепот еще громче говорил о нескольких фигурах, казавшихся фантастическими. Они должны были выступить вперед и уничтожить тех, кто осмелится встать на пути принца.