Мастер искажений

Вернувшись в коридор, Мистивир попробовал взвалить Василия на плечо и вытащить, пока здание не загорелось. Зажигательная бомба в подвале сработала, но с огнём ещё худо-бедно боролись противопожарные системы. Что-то нерей не смог отключить, что-то разблокировал атакующий искин. Всё равно они не справятся.

Василий застонал, на пару секунд очнулся:

— Как они?

— Всё отлично, все целы.

Василий улыбнулся разбитыми губами и, снова потеряв сознание, осел мешком, отчего Мистивир его чуть не уронил. С трудом посадил друга на пол и выругался, просчитывая варианты. Быстро тащить такую тушу на себе он не сможет. В одиночку Мистивир, может, ещё и пробьётся, пока огонь едва занялся, но закрыть от пожара двоих его явно не хватит. Особенно теперь, когда потерявший сознание Василий не сможет в задымлённых местах задержать дыхание: если не поджарится, то надышится угарного газа.

Вручную выдвинув противопожарную перегородку и заблокировав коридор, Мистивир сел рядом с Василием. Закрыл глаза и начал пытаться выйти на связь. Ненадолго захлестнула паника: создать ретранслятор на крыше и наладить оптический канал мешал поднявшийся над заводом густой чёрный дым. Эфир тоже гудел от множества помех, созданных агонизирующим оборудованием. Складывалось ощущение, будто пытаешься плыть через океан, в котором бурлит и кипит ураганный шторм. Мистивир заставил себя сосредоточиться, откинуть посторонние мысли и представил себя ракетой, которая мчится точно к цели.

— Мефодий, как слышишь?

— Сл… у…

— Нерей мёртв. Мы у кабинета директора. Пожар. Заблокированы. Василий без сознания.

— По… я… каби… т. Держит…

Мистивир поудобнее устроился рядом с товарищем, окружил обоих зоной воздуха, чистого от примесей и ядовитых газов, увеличил рядом с Василием процент кислорода. С усмешкой сказал себе под нос:

— Правильно говорили в столице. В армии люди тупеют. По уму, мне сейчас надо самому спасаться. Стал бы героем, на руках носили. А вместо этого здесь сейчас сижу. Точно, дурак.

После чего прикрыл глаза и сосредоточился на том, чтобы как можно экономнее расходовать запас сил. Пламя внизу разгоралось, в воздухе не только повышался уровень угарного газа, но и появились продукты горения какого-то пластика.

* * *

Из больницы Мистивир вырвался уже на следующий день, заявив, что он чувствует себя абсолютно в норме. Подумаешь, слегка отравился дымом и пара царапин на ладонях… На это хватит и простой терапии, можно в домашних условиях, тем более что он сам медик, а какие-то вещи упустит — искин проследит. Лечащий врач упорно жаждал «вернуть здоровье герою». Пришлось пообещать, что или Мистивиру подпишут выписку, или Мастер искажений влезет в компьютер госпиталя и всё оформит сам. Историй, как Мистивир голыми руками взломал перепрограммированные нереем серверы, всего за сутки наплодилось столько, что поверили сразу. Вручая карточку-ключ на выход из больницы, врач с хмурой надеждой посмотрел в последний раз, буркнул: «Под вашу ответственность», — после чего принялся обиженно смотреть в другую от пациента сторону.

С момента, когда его выдернул из дома звонок Герайнта, прошло чуть меньше двух суток. Фактически Мистивир провёл их в помещении — поездку в закрытой машине из полицейского управления на завод можно не считать. И сейчас он удивлённо смотрел по сторонам. За пару дней на смену лету окончательно пришла осень. Деревья пестрели жёлтым, оранжевым и рубиновым. А ещё лимонным и багровым, трава торопливо перекрашивалась вслед за деревьями, но пятнами — на газонах зелёный цвет так просто сдаваться не собирался. Ветер срывал листья с деревьев и, покружив в беззвучном вальсе, бросал под ноги, и они хрустели так по-осеннему вкусно. По небу бежали куда-то на север облака, но не смыкались в плотную серую крышу. Воздух был напоен влагой, но дышалось легко. Осенняя сырость — это не душная парилка лета и не промозглая, пробирающая до костей мокрота весны.

Домой Мистивир шёл медленно, наслаждался каждым мгновением. Весело скачущей по улице, убежавшей от хозяина собакой. Мальчишками, пускавшими по ручейку наперегонки самодельные кораблики. Соседями, каждый из которых не восторженно благодарил героя, а просто здоровался, и с искренним беспокойством спрашивал о здоровье Мистивира и Василия, желал долгих лет и скорейшего выздоровления. Хотелось увидеть скорее Лену… и не получалось придумать, как ей объяснить: рисковал-то он не из глупости или бравады, а потому что это — его долг.

Наконец, показалось крыльцо дома. Войти Мистивир не успел — девушка сама выскочила на улицу и повисла на шее:

— Живой! Слава Богу, живой и целый, — тут она спохватилась: — Ой, ты голодный, наверное. Знаю я, как в больницах кормят. Тысячи лет прошло, а всё без изменений. Пошли.

И лишь когда Лена решила, что её мужчина сыт и пришёл в себя в домашней обстановке, решилась спросить:

— А как Василий?

— Не очень, но жить будет. Считай, сделал почти невозможное. Голыми руками не просто нерею шею свернул — уже подвигом можно считать. Там был хасит, это что-то вроде элиты элит.