Мастер искажений

— А зачем? Помнишь, я говорил про закрытый мир и что сюда едут в один конец? Точнее, кто-то въезжает открыто. Для них перед посадкой в автобус существует паспортный контроль и всё остальное. Для остальных — возможность начать жизнь с чистого листа. Пешком километров сто — сто пятьдесят до ближайшего поселения. Там тебе выдадут новые документы на какое хочешь имя и внесут во все базы данных. Но действуют они исключительно в пределах планеты. На выезд или проход из леса обратно на космодром — строжайший запрет, даже я не проберусь незамеченным. Если тебя нет в базе данных покинувших космопорт официальным путем, тебя никогда не пустят обратно.

— А если не дойдёшь? — поинтересовалась Лена, дожёвывая бутерброд.

— Значит, не судьба начать тебе новую жизнь. Для детей младше десяти лет могут сделать исключение: их довезут на автобусе. Одних. Остальные — на своих двоих с рюкзаком. Без оружия и без всякой транспортной техники. Нас и наши вещи специально проверяли очень дотошно не только насчёт возможной биоугрозы. Обязательно просветили на предмет имплантатов, ввоза оружия, запрещённых веществ и предметов. Ладно, — Мистивир встал и закинул рюкзак на плечи. — Пошли. Подозреваю, нормальных мест для ночёвки тут немного и все уже заняты. Мы в очереди последние были. Топать нам и топать.

* * *

Ужинать консервами, сваренными на нагревателе, оба единодушно отказались. В лесу нашлось достаточно хвороста, Мистивир с помощью портативной вибропилы свалил небольшое сухое деревце и распилил на дрова. Когда сгустились сумерки, недалеко от палатки весело трещал смолистыми полешками костёр, над которым булькал котелок с супом. Лена в двадцатом веке хоть и не была заядлым грибником, но с родителями или у бабушки грибы собирала не так уж и редко. Поэтому, рассудив, что раз за основу природы здесь взяли Землю, то и растения должны быть похожи, по дороге насобирала целый пакет грибов. Мистивир проверил содержимое пакета сканером, три штуки выкинул, остальное почистили и кинули в котёл.

Лена помешала суп ложкой, отодвинула в сторону несколько особо жарко горевших полешек, чтобы не сильно кипело, и сначала села рядом с Мистивиром, потом легла, положив голову ему на колени.

— Знаешь, я, словно вернулась обратно. В нашей стране вокруг городов тоже ещё сохранились леса, куда мы вот также с друзьями ездили. Рюкзак на плечи и обязательно пешком, подальше от цивилизации. Точно такая же ночь, пахнет костром и супом из котелка, квакают возле ручейка лягушки. Только комаров здесь нет.

Мистивир погладил девушку по волосам.

— Насекомых кусачих нет, потому что конец лета. Я поэтому именно Малик и выбрал, на остальных закрытых планетах сейчас неприятное время года. А ещё небо здесь другое, совсем не Земля, — поддел он девушку.

— Не-а, — Лена потянулась, но голову с коленей не убрала. — Точно такое же. Я не астроном, я на филолога училась. Для меня все звёзды одинаковые. Яркие точки, полные загадочных миров. Я читала книжки про будущее, мечтала полететь к звёздам. И вот. Полетела.

А про себя мысленно добавила: «А ещё я, кажется, влюбилась. Даже если знаю, что мы с ним не так уж и надолго. Даже если я для него друг и любовница, а постель, как говорила одна подруга — не повод для знакомства». Но о грустном думать сейчас не хотелось совсем. Ведь на Малике они не меньше чем на полгода, и на всё это время Мистивир будет её и только её. Чтобы совсем отогнать ворчавшего где-то в уголке души червячка беспокойства, Лена решила сменить тему разговора.

— Кстати, вот всё хотела спросить. Мы когда древние языки изучали, там даже в древнерусском такие имена попадались — с трудом выговоришь. Твоё, уж извини, для моего уха до сих пор немного странновато выглядит. И при этом ты сказал, что в новых документах мне имя менять не обязательно, Елена имя не самое редкое. Но они же принадлежат к разным фонетическим рядам, это я как филолог-лингвист, пусть и недоучившийся, говорю.

Мистивир взъерошил ей волосы, отчего девушка взглядом метнула гневную молнию — я их для этого только что мыла, перепутаются, потом не расчешешь — и рассмеялся.

— Ну, это очень просто. Основой сегодняшнего языка Империи была одна из поздних форм русского, ты знаешь. Язык космофлота. Но вторая столица империи — Диана, и большая часть одичавших миров говорила на интерлингве, поэтому оттуда тоже пришло немало слов. Моё имя как раз из интерлингвы. В столичном секторе до сих пор чаще встречаются имена из русского, ближе к окраинам распространены из интерлингвы.

— Значит, ты с окраины? Никаких там супер-мегаполисов, а поле-речка-лес? И тебе здешний мир тоже родину напоминает?