Манускрипт с улицы Русской

Юрий Рогатинец всю ночь не сомкнул глаз. Думал: а не надломлен ли он сам, не пролегла ли трещина трусости через его душу, сможет ли он вернуться к побратимам и идти вместе с ними. Поверят ли ему теперь? Что же осталось у тебя от прошлого? — спросят. А я отвечу им так.. Не смотрите на мое лицо, оно осунулось, поблекло, но душа очистилась от сомнений, я преодолел их и теперь знаю — не утратил отваги. Взвесил немощь и силу свою — есть во мне сила. Измерил я за одну ночь правду и неправду и скажу: пусть будет благословенна сабля Наливайко — без жертв еще никто не завоевывал свободу; пусть святится подвижничество Вишенского — его слово будет острее меча; пусть сгинут отступники — народ не примет никакой подачки, купленной изменой. Я искал веру в своем сердце и нашел ее: верю в грядущего ужа свободы, которому отдам кусок своего честного леба, выращенного на моей убогой ниве.

Это слова, Юрий, скажут мне. Что есть в твоей душе такое, чему можно поверить? И я отвечу: любовь. Я нашел ее. Слышите, есть любовь, она вдохновит меня, умножит мою силу, не позволит быть слабым. Даже если я раздам все свое добро и тело отдам на сожжение, а в сердце не будет любви, я — ничто. Кто это сказал? Наверное, апостол Павел, обращаясь к коринфянам. Если у меня есть дар пророчества, если могу свернуть горы, все равно без любви я — ничто.

А у меня есть любовь. И пусть она будет только моей, лишь для меня, пускай грешная и недозволенная — я во имя ее снова стану сильным, ради нее не допущу, чтобы моей душой овладел страх. Недостаточно вам этих доказательств? Очень уж они личные? Тогда послушайте: не ради собственного достоинства — я пойду в тюрьму и на смерть. У людей с черствыми сердцами, не способных искренне, по-земному любить, нет ни преданности родине, ни достоинства. А может быть, я тогда испугался потому, что еще не знал такой любви?

Слышны шаги на лестнице: идут братчики звать своего опозоренного сеньора на суд.

Дайте мне идти вместе с вами, ведь время тяжелое, я еще пригожусь вам. Через славу и бесчестие, через хвалу и позор, не познанные еще до сих пор вами, но познанные мной самим, я иду. Пусть не померкнет солнце во гневе вашем.

ГЛАВА ШЕСТАЯ НЕСКОЛЬКО УЦЕЛЕВШИХ СТРАНИЦ МАНУСКРИПТА С ОТСТУПЛЕНИЯМИ И КОММЕНТАРИЯМИ

«..иже Потий, владыка брестский, и Кирилл Терлецкий, владыка луцкий, именем митрополита киевского Рогозы ехали к папе на поклон и доложить, же суть присланы затем, чтобы принять унию. Папа, будучи сему бардзо рад, отослал их к королю за получением привилегий.

А рассказывают такожде, только им можно верить альбо и нет, как тое се отбывало в Риме.