Малый дом в Оллингтоне. Том 2

– Уверяю вас. Старая леди посчитала себя вынужденной сообщить мне об этом, она ужасно сокрушается. По моему мнению, это еще не самое худшее. Всему свету известно, что Порлокк шел по пути погибели. Он хочет начать дело с отцом – за какие-то недоплаты его доли – и грозит подать в суд, если ему не заплатят деньги.

– Но точно ли ему должны?

– Да, должны. Около двух тысяч фунтов стерлингов. Вероятно, мне опять придется заплатить. Но клянусь честью, что я не вижу, откуда их взять, право, не вижу. Туда и сюда я заплатил за вас больше тысячи четырехсот фунтов.

– Тысячи четырехсот фунтов!

– Да, так, на меблирование и страхование, да по счету нашей фирмы за свадебный контракт. Счет этот еще не оплачен, это, впрочем, все равно. Нынче даром ведь не женятся.

– У вас, однако, есть обеспечение.

– Ну да, конечно есть. Но теперь надо бы наличных денег. Наша фирма так много ссудила на имение Де Курси, что не желает идти дальше, а поэтому-то и понадобится взять это на себя. Придется им всем ехать за границу, этим дело и кончится. Между графом и Джорджем была страшная сцена. Джордж вышел из себя и сказал графу, что он виноват в женитьбе Порлокка. Дело кончилось тем, что Джорджа и его жену выставили за дверь.

– У него есть собственные деньги.

– Есть, но он не хочет их тратить. Того и гляди, что приедет сюда и сядет нам на шею. Я решился не просить его остановиться у меня и вам то же советую. Если он раз войдет в дом, то его нескоро выживешь.

– Я чувствую к нему совершенное отвращение.

– Да, нехороший человек. Такой же точно и Джон. Порлокк был немного лучше, да совершенно промотался. Нечего сказать, семейка.

Вот каково семейство, ради которого Кросби изменил Лили Дейл! Под влиянием честолюбия его единственной целью было сделаться зятем графа, и чтобы достигнуть этой цели, необходимо было стать подлецом. Достигая ее, он прошел путь всевозможной грязи и позора. Он женился на женщине, которую не любил. Он ежечасно вспоминал о девушке, которую прежде любил, о которой не мог позабыть и которую он так обидел, что никакие обстоятельства не могли быть приняты во внимание для возобновления прежних отношений. Этот поверенный, который сидел перед ним, толкуя о своих тысячах с отвратительным беспокойством, свойственным только подобным людям, – и он составил точно такую же партию, с той только разницей, что, составляя ее, знал, что делал. Он получил от этой женитьбы все ожидаемое. А что получил Кросби?

– Да, дрянной народец, дрянной, – говорил он с горечью.

– Мужчины – да, – сказал Гейзби весьма хладнокровно.

– Гм! – сказал Кросби.

Гейзби совершенно ясно понял, что женщины по мнению его приятеля тоже оказывались не совсем тем, чем следовало бы, но этим он не оскорблялся, хотя тут и допускалась частица оскорбления в отношении его жены.

– Графиня – женщина благонамеренная, – сказал Гейзби. – Жизнь ее была трудная, очень трудная. Мне приходилось слышать, как граф ругает ее. Он употреблял такие выражения, которых испугался бы поденщик, – уверяю вас. Но он скоро умрет, и тогда ей будет спокойно. При дележе наследства она получит три тысячи годового дохода как вдова.

«Он скоро умрет, и тогда ей будет спокойно!» – это один из фазисов семейной жизни. Разбирая эти слова, Кросби вспомнил обещание Лили, данное во время прогулки по полям, делать для него все на свете. Он вспомнил ее поцелуи, прикосновение ее пальчиков, серебристый веселый голосок, шорох ее платья, когда она ластилась к нему. После этого он невольно подумал, не умереть ли ему, чтобы Александрине тоже было спокойно. Она и ее мать жили бы где-нибудь в Германии, в Баден-Бадене, как нельзя спокойнее, получая вдовью часть наследства.

Сквайр в Оллингтоне, мистрис Дейл и леди Джулия Де Гест были до этой поры и теперь крайне обеспокоены, что Кросби не подвергся еще никакому наказанию, и что его не постигло еще кара за его великое прегрешение. Как они мало понимали истину! Если бы его стали преследовать законом, если бы его приговорили к тюремному заключению и каторжным работам на двенадцать месяцев, то и тогда наказание его не было бы так жестоко. Тогда бы он, по крайней мере, избавился от леди Александрины.

– Джордж с женой приедут в Лондон, не пригласить ли нам их к себе на недельку-другую? – спросила его жена, когда они уселись в извозчичьей карете, возвращаясь домой.

– Нет! – заревел Кросби. – Ничего подобного не будет!