Локация «Берег»

— Так ты говоришь по-французски? — уточнил он, догадываясь, что весь его романтический и местами пошловатый лепет у реки, она прекрасно поняла, раз училась во французской школе.

Девушка сидела на лошади позади него, обхватив Александра за талию, и вместо ответа кивнул, боднув его колким от украшений лбом.

* * *

В свадебном платье из сплошных кружев Таназар выглядела словно составленная из отцветших одуванчиков, которые Александр видел в России около усадьбы. Казалось, от легкого порыва ветра они разлетятся, только облако будет колыхаться еще какое-то время в небе.

Но это было обманчивое впечатление. Ее так просто не сдуешь. Коренастая, крепкая, «хозяйственная», как охарактеризовал Таназар ее собственный отец. Когда ступила в дом Кедровых, она робела первые полчаса, пока Иван Аркадьевич бушевал в кабинете, ругая Александра на чем свет стоит. Поскольку ссорились они по-русски, она ни слова не поняла, металась около двери в кабинет, думая ни прийти ли на помощь Александру и не выцарапать ли глаза обидчику. Но когда крик за дверью стих, она пошла на кухню, где возилась с готовкой Валида и начала ей помогать. Ревностно относящаяся к своим обязанностям мать Рафы прогнала непрошенную помощницу.

Тогда Таназар раздобыла в кладовке ведро и тряпку и принялась мыть пол, чем насмешила Лёлю и до слез тронула Антонину. В итоге женская половина семьи встала на сторону влюбленных. Они договорились о венчании, нашли хорошего портного и заказали для Таназар необыкновенной красоты свадебное платье, с шлейфом и фатой. Женщины воплотили в этом платье мечты о своих несостоявшихся свадьбах. У Лёли ее попросту не было, а то скороспелое венчание в повседневной одежде, что состоялось у Анастасии и Ивана в осажденном Севастополе и свадьбой-то язык не поворачивался назвать.

Иван Аркадьевич категорически запретил Александру ехать обратно к берберам, решив заплатить за арабского скакуна своему другу. А вдобавок отдать ему каурую кобылу, принадлежащую Таназар, тем более лошадь негде было держать в городе.

— Паршивая замена, — возмущался он, — Флоранс не переживет потерю такого жеребца. О чем ты думал? О чем ты вообще думаешь? Такие мальчишеские поступки. И когда? Когда только начинаешь жизнь, карьеру. Я уж не говорю о других вещах, — он многозначительно посмотрел на сына. — Ты теперь должен беречь себя, не только ради нас с матерью и Лёли, но и ради высоких целей. А если бы они тебя убили?

— Отец, они всего-навсего позарились на породистого жеребца, а заодно решили сбагрить замуж за дурака-иностранца строптивую девчонку. Никакой опасности для меня не было. Тем более я вооружен.

Александр лукавил. Испугался во время погони он сильно.

— Не смеши меня. Берберы стреляют куда как лучше тебя. И не спорь!

Флоранс — владелец конюшни, узнав о приключениях Александра, рассмеялся, попросил пригласить на свадьбу, а жеребца считать свадебным подарком. Кобылу он взял на попечение в свои конюшни.

…Рафа на венчание не попал. Он как раз уезжал в Тунис по служебным делам — Дахак уже тогда работал, в порту. Из обиды, что не попал на торжество и из-за ревности он не признавал законность свадьбы друга.

Официально, по настоянию отца, брак регистрировать не стали. Ограничились венчанием, что Таназар вполне устраивало. Главное — красиво и торжественно. Она все равно мало что понимала в русских обрядах — и когда ее крестили, дав имя Татьяна, и когда венчали.

Только когда батюшка надел им обручальные кольца и Александр поцеловал ее, Таназар вдруг заплакала, прикрыв лицо фатой. И непонятно было то ли от радости, то ли от испуга, то ли от того и другого вместе.

Отпуск истаял. Таназар Александр оставил у родителей, до выяснения мнения Центра на счет ее пребывания вместе с ним в Париже. Кедров планировал сообщить в Центр о Таназар и свадьбе по приезду во Францию, оттягивая это и опасаясь, что там не одобрят его столь скоропалительный поступок.

Действительно не одобрили и порекомендовали ее держать подальше от дел и от себя. Таназар жила долгое время у Кедровых в Бизерте, пока Александр не переехал в ЮАР и не перевез ее в Йоханнесбург, где она обитала все равно отдельно от него и никто в его ближайшем окружении там не знал о ее существовании. Приезжая к ней он предпринимал самые серьезные меры маскировки и все свои умения, чтобы уйти от вероятной слежки.

Глава одиннадцатая

Осень 1979 года

Чудесный вечер в предместье Парижа. Дамы в вечерних платьях, мужчины в смокингах, официанты в черно-белом разносят на подносах шампанское в высоких бокалах, умело маневрируя между танцующими парами. В центре круглого зала танцевали. По краям у колонн и за ними, где стояли диванчики и столики с закусками, толпились в основном мужчины.

Конгресс врачей-микробиологов уже завершился. И как и было намечено, Пастеровский институт организовал банкет. Завтра врачи со всего мира должны разъехаться по своим странам, а научные работники института вернутся к ежедневной рутине.