Людовик XIV и его век. Часть первая

Побег герцога де Бофора. — Мадемуазель де Монпансье и принц Уэльский. — Замысел бракосочетания принцессы и императора. — Мадемуазель де Монпансье и эрцгерцог. — Коадъютор появляется снова. — Победа при Лансе. — Коадъютор и Мазарини. — Благодарственный молебен. — Волнение народа. — Арест Брусселя. — Бунт народа. — Образ действий коадъютора. — Политическая комедия. — Притворство одних, страх других. — Гнев королевы. — Испуг начальника полиции. — Поручение коадъютору. — Коадъютор спасает маршала де Ла Мейре. — Опасность, которой он подвергается сам. — Новый визит в Пале-Рояль. — Ответ королевы. — Коадъютор держит речь перед толпой. — Народ расходится по домам.

Напомним читателю об аресте герцога де Бофор и о том, что после этого ареста он был препровожден в донжон Венсенского замка. Он находился там уже пять лет, доверенный надзору г-на де Шавиньи, своего личного врага, как вдруг распространился слух, будто некий астролог по имени Гуазель предсказал, что, прежде чем пройдет Троицын день, герцог де Бофор сбежит из тюрьмы. Этот слух дошел до кардинала Мазарини и вызвал у него определенное беспокойство. И потому министр вызвал к себе заместителя коменданта замка, который охранял герцога и которого звали Ла Раме, чтобы расспросить его, возможно ли это бегство. Ла Раме объяснил кардиналу, что герцог постоянно находится под присмотром офицера и семи или восьми солдат, не покидающих его ни на минуту; что прислуживают ему королевские слуги и он не имеет при себе ни одного своего собственного лакея, а сверх всего этого состоит под надзором г-на де Шавиньи. Кардинал приказал Ла Раме смотреть за Бофором еще строже, и Ла Раме удалился, улыбаясь и говоря, что герцогу де Бофору, чтобы сбежать из донжона, нужно быть птичкой, причем очень маленькой птичкой, ибо решетки на окнах его камеры настолько частые, что превращают ее в настоящую клетку. Успокоенный этими подробностями, Мазарини перестал думать о предсказании астролога.

Между тем, как и всякий узник, герцог де Бофор не помышлял ни о чем другом, кроме побега. Не имея при себе ни одного лакея, он обращался за содействием к двум или трем охранникам поочередно, но, как ни щедры были его посулы, они никого не прельстили. И тогда герцог обратился к лакею того самого заместителя коменданта, за которым посылал Мазарини, чтобы учинить ему расспрос; звали этого лакея Вогримо. Тот поддался на подкуп, притворился больным, чтобы иметь право отлучиться из тюрьмы, и, снаряженный письмом герцога к своему управляющему, получил от последнего сумму, которая должна была стать наградой за измену. Кроме того, узнав о намерениях своего господина, управляющий уведомил друзей Бофора, что затевается какой-то заговор в пользу герцога и что им следует быть наготове, чтобы оказать ему помощь. Удалось также привлечь на свою сторону пирожника из Венсена, и тот пообещал спрятать в первый же пирог, который он изготовит для стола герцога, веревочную лестницу и два кинжала.

Сообщив Бофору все эти известия, лакей заместителя коменданта взял с герцога клятву, что тот не только возьмет его с собой во время побега, но и во всех опасных обстоятельствах позволит ему идти впереди.

Накануне Троицына дня к столу узника был подан пирог, но герцог не пожелал даже притронуться к нему; однако, поскольку за ужином он ел мало и к ночи мог проголодаться, пирог оставили в его комнате. Посреди ночи герцог поднялся, вскрыл пирог и вынул из него не веревочную лестницу в точном смысле этого слова, а клубок шелковой веревки, который разматывался сам собою, два кинжала и пыточную грушу. Так называли усовершенствованный кляп, лишавший того, кому его засовывали в рот, всякой возможности кричать.

На другое утро, в Троицын день, герцог притворился больным, чтобы остаться в постели, и отдал свой кошелек стражникам, чтобы они пошли выпить за его здоровье. Стражники посоветовались с Ла Раме, который сказал им, что в этом нет никакой опасности, поскольку он останется подле принца. Так что они ушли.