Людовик XIV и его век. Часть первая

Вспомним о вынужденной женитьбе герцога Гастона Орлеанского на мадемуазель де Гиз во время суда над Шале и о смерти юной принцессы, разрешившейся от бремени девочкой, которую называли мадемуазель де Монпансье. Сначала эта девочка росла куда больше под опекой королевы, чем под опекой своего отца; затем, поскольку характер у нее был гордый и независимый, она, взрослея, мало-помалу окончательно вырвалась из-под опеки их обоих.

Первым принцем, который за ней ухаживал, был молодой принц Уэльский, вместе с матерью находившийся в изгнании во Франции, в то время как его отец, Карл I, отстаивал свой трон в борьбе с парламентом и свою голову в борьбе с Кромвелем.

Во всех тех многочисленных случаях, какие предоставляли ему придворные праздники, балы и спектакли, он все свое внимание уделял только ей. Когда она приезжала повидать английскую королеву, он встречал ее у подножки ее кареты и провожал к ней обратно, и всегда был при этом с непокрытой головой, какова бы ни была погода. Более того, когда однажды мадемуазель де Монпансье должна была ехать к г-же де Шуази, жене канцлера герцога Гастона Орлеанского, английская королева, которая, без сомнения, хотела брачного союза между молодыми людьми, приехала к мадемуазель де Монпансье и пожелала причесать ее своими собственными руками, что она и сделала, в то время как юный принц Уэльский держал светильник. В этот день бант на рукоятке его шпаги был алого, белого и черного цветов, поскольку лентами этих цветов была прикреплена корона, украшавшая голову принцессы. Выйдя из кареты у дверей г-жи де Шуази, мадемуазель де Монпансье увидела, что принц Уэльский уже ждет ее там, а затем, уделив на протяжении этого вечера все свое внимание только ей, он ждал ее снова у подъезда Люксембургского дворца, где она жила вместе с отцом. Все эти ухаживания заставляли думать о будущем бракосочетании принца Уэльского и мадемуазель де Монпансье.

Однако вовсе не такими были намерения Мазарини. Все это происходило в 1646 и 1647 годах, а дела в Англии шли в то время так плохо, что вскоре единственным вероятным наследством, на которое мог рассчитывать принц Уэльский, должна была стать возможность домогаться мести и отвоевывать трон. И потому в ту пору — то ли вследствие того, что уже в самом деле были сделаны первые шаги к этому брачному союзу, то ли эту новость распространяли лишь с целью приличным образом отодвинуть в сторону принца Уэльского — пошли разговоры о бракосочетании мадемуазель де Монпансье с императором, который незадолго до этого лишился своей супруги.

Мадемуазель де Монпансье была честолюбива, и, хотя император был вдвое старше ее, она с готовностью восприняла известие об этом предполагаемом брачном союзе. Юный принц, прекрасно понимая, что любой император, как бы ни был он стар и уродлив, всегда возьмет верх над любым юным и прекрасным, но не имеющим своей державы принцем, отступил и предоставил своему достославному сопернику полную свободу действий.

Но только этого и хотели при французском дворе, и потому вскоре с мадемуазель де Монпансье перестали говорить, по крайней мере официально, о браке с императором; это причинило ей великую боль, если верить тому, что она сама говорит по этому поводу в своих «Мемуарах».