Лекарство от пропаганды. Как развить критическое мышление и отличать добро от зла в сложном мире

В демократическом обществе пропаганде приходится работать так же, как работает реклама: на конкурентном рынке и в узко определённых сферах. Например, в процветающей, благополучной стране Ергалии власть приняла решение не закупать топливо в Кривляндии, потому что та напала на соседние страны. Ергалия опасается, что если Кривляндия усилится, то может напасть и на нее. Отказ от топлива — непопулярное решение: зимой избирателям станет холодно, и они могут отвернуться от партии власти. В этих условиях провластные телеканалы пропагандируют поддержку маленьких стран, на которых Кривляндия напала, и взывают к социальной ответственности граждан: «Жертвам кривляндской агрессии приходится плохо, и мы должны потерпеть холод, но не покупать топливо у агрессора и не помогать ему делать новое оружие». Наоборот, соседняя Ундрия решила, что поддержит Кривляндию и продолжит покупать топливо. Там правительственные телеканалы вообще ничего не говорят о Кривляндии, зато подчёркивают, как власть заботится о комфорте граждан, и уверяют, что с топливом зимой проблем не будет, не то, что в Ергалии.

И то, и другое, формально говоря, пропаганда. Власти выбирают факты и комментируют их по своему усмотрению, так, как им выгодно, пытаясь формировать картину мира граждан в свою пользу. Но так как и Ергалия, и Ундрия — демократические страны, то каждый человек в них может увидеть и другую картину мира, просто переключив канал или открыв не провластный сайт. Партия оппозиции Ергалии шумит, заявляя, что власть хочет «просто сэкономить и всех заморозить», а партия оппозиции Ундрии обличает президента, который «покупает топливо у кровавых людоедов Кривляндии». Эти альтернативные точки зрения так же доступны, как и точка зрения власти в каждой из стран. Вот почему пропаганда в демократических странах больше похожа на рекламу и не наносит большого вреда.

Совсем не так обстоят дела в авторитарном и тоталитарном государстве. Отличия между первым и вторым — хотя и весьма условные — в том, чего хочет добиться власть от граждан. Авторитарное государство функционирует по принципу «мы тут будем вами рулить, а вы расслабьтесь». Никакой гражданской активности не предполагается и не требуется. Чем равнодушнее люди к политике, тем лучше. Пропаганда в такой стране малоактивна, и, как и в демократических странах, ограничивается попытками формирования мнения граждан по частным вопросам. При этом, в отличие от демократии, граждане авторитарной страны не имеют возможности выслушать альтернативную точку зрения (так как оппозиция в такой стране подавлена, и у неё в руках нет средств массовой информации).

Но было бы ошибкой думать, что граждане в авторитарной стране обязательно поддерживают власть. Нет, это совершенно необязательно. Такой власти не нужна поддержка — ей достаточно равнодушия. Авторитарная власть не мобилизует граждан, ей всё равно, что они о ней думают, её цель — просто удерживать власть (например, для личного обогащения). Поэтому пропаганда в авторитарной стране обычно ведётся вяло и «без огонька», граждане её по большей части игнорируют и относятся к ней иронически (вспомним общее отношение к властным инициативам в позднем СССР). Власть — отдельно, мы — отдельно, «мы политикой не занимаемся», «а нам всё равно», «наверху все врут» — вот обычное состояние умов в авторитарной стране. Граждан такой страны трудно заставить голосовать («какая разница, от нас все равно ничего не зависит»), принимать нововведения («это они, чтобы нас получше обобрать») и даже делать прививки («если власть за прививки, значит, что-то тут нечисто»).

Тоталитарное государство отличается от авторитарного тем, что оно делает попытку добиться от граждан искренней поддержки своих действий. Поэтому власти нужно, чтобы люди активно формировали свое мнение по разным идеологическим вопросам, будь то необходимость мировой революции, окончательное уничтожение евреев или, как в нашем примере с Кривляндией, «уничтожение террористов, которые хотят устроить конец света». Тут-то пропагандистская машина и включается на полную мощь. Как и в демократических странах, пропаганда стремится активно повлиять на граждан. Но, как и в авторитарной стране, у провластной пропаганды нет конкурентов. Так пропаганда становится тотальной — а значит, максимально токсичной. Граждане в тоталитарной стране могут быть «обработаны» пропагандой вплоть до кажущегося безумия, до состояния «зомбированности». Это та самая ситуация, в которой речи вождя транслируются из каждого утюга, а любая альтернатива жёстко подавляется. Собственно, это и есть предельный случай пропаганды, от которой очень трудно защититься, — случай гитлеровской Германии и некоторых других стран в разные периоды истории.