Лекарство от пропаганды. Как развить критическое мышление и отличать добро от зла в сложном мире

— Ну да, всё не очень хорошо, — скрепя сердце соглашается Алекс, выпуская дым (он не курил три года, но снова начал, чтобы немного снять напряжение). — Но что от меня зависит? Я никак не могу на всё это повлиять. Решения принимают большие дяди за кулисами. Если я буду по этому поводу расстраиваться, то уж точно буду хуже делать свою работу. Лучше ни о чём не думать и сосредоточиться на том, что зависит от меня.

Как видим, Алекс снова вернулся в позицию гражданина авторитарного государства: «от меня ничего не зависит», — говорит он, отказываясь формировать собственное мнение. Он частично признаёт, что реальность противоречит пропаганде, но утверждает, что его позиция не имеет ценности: ведь он не «большой дядя», не политик.

Безусловно, суждение Алекса реалистично. Войну начал не он, а премьер-министр Кривляндии и его генералы. Но у него есть и другой жизненный опыт, больше похожий на опыт граждан демократических стран. Алекс помнит, как десять лет назад хотели расформировать больницу, в которой работает его жена. В этой больнице лечатся дети с заболеваниями крови, и их матери подняли большой шум. Больные дети — то, что всегда волнует общественность. На площадь вышло много людей, в том числе и не вовлечённых лично. Общественный протест помог сохранить уникальный коллектив врачей.

— Но это мелкий пример, не на уровне страны, а на уровне города, — возражает Алекс. — На таком уровне шансы ещё есть. А на более высоком… — он машет рукой. — Вы просто не знаете Кривляндию!

Возможно, в Кривляндии в настоящий момент их и нет. Но если бы этот механизм вообще не работал, то общественный запрос не имел бы шансов воплотиться нигде и никогда. А это не так. И даже в «безнадёжной» на данный момент Кривляндии в один прекрасный день может случиться так, что кому-то из «больших дядь» перестанет быть выгодна сложившаяся ситуация. И тогда такой «большой дядя» будет искать общественный запрос, на который он может опереться. Именно так обычно и начинаются перемены. Верхи могут — и низы хотят.

Кроме того, политика — не только то, что происходит где-то наверху и за кулисами. Многие политические вещи напрямую касаются нас самих. Иногда властные инициативы противоречат не только здравому смыслу, но и закону. Важно знать свои права и понимать, в каких случаях мы можем и должны возразить: нет, это незаконно, мы не должны так поступать.

Рассмотрим ещё один пример.

Бетта — юрист, и она также живёт в Кривляндии. Бетта хорошо знает законы и стремится не допускать нарушения своих прав.

Когда в Кривляндии проходили выборы в Парламент, Бетта была общественным наблюдателем и фиксировала все нарушения избирательного законодательства. По итогам её фиксации результаты выборов на её участке были признаны недействительными: вскрылась подделка голосов в пользу правительственной партии. Это не повлияло на общий исход выборов, но каждый факт, опровергающий «тотальную безнадёжность» ситуации, о которой говорит Алекс, имеет немалое значение, и каждая такая попытка ценна.

Когда в классе, где учится дочка Бетты, два урока математики заменили строевой подготовкой и разучиванием военных песен, не предусмотренными учебной программой, Бетта обратилась к директору школы, чтобы защитить право дочери на получение образования.

Смотрите: Бетта не занимается «большой политикой», она просто соблюдает законы и следит за тем, чтобы её права не нарушались. Но делает она это потому, что у Бетты сложилось собственное мнение по поводу того, стоит ли приобщать детей к военной муштре и нужны ли стране честные выборы.

9 Иногда, чтобы оставаться добрым, нужно знать правду

Многие люди, аргументирующие отсутствие у них собственного мнения, говорят, что им вообще не нужно знать, кто прав, а кто виноват, — достаточно сочувствия, эмпатии к людям. Правда, мол, всегда одна — люди не должны страдать, и это абсолютная истина, которая не зависит от сиюминутной правоты той или иной партии. Войны, законы — это всё «игры политиков», а я буду держаться единственной истины: человечности.

Но, к сожалению, в сложном современном мире этот благородный критерий может вас подвести.

— Прививка от коронавируса — зло, от неё умирают, я не буду прививать свою семью, — говорит один.

— Прививки — благо, без них моя старенькая мама может умереть, я обязательно буду её прививать, — говорит другой.

Оба говорящих сочувствуют пожилым родственникам и боятся за их здоровье. Оба действуют из соображений гуманности и человечности. Но выводы из своих чувств и принципов они делают диаметрально противоположные. Эти выводы зависят от того, какую информацию они считают правдивой.

Альбина и её мама живут в Кривляндии. Мама Альбины включила телевизор и увидела репортаж с места боевых действий в соседней Аронии: взрывы, горящие дома, плачущие дети. Диктор за кадром объясняет, что всё это дело рук тех самых «террористов и сторонников Апокалипсиса», которые устраивают провокации, чтобы свалить вину на миротворческие войска Кривляндии.