Лагерь

«Что сказать? Кости давно перемыты, сухие завтраки — съедены, я — расстроена. Жанна, конечно, не сахар, но как она год терпела Лешу? Не представляю! Чай слишком сладкий, ветер слишком шумный, дом слишком холодный, кровать слишком старая, деревня слишком пустая, соседи слишком далеко, автолавка слишком маленькая и воняет клопами. Ну, извини, на Манхэттен пока не накопила, Леша! Дареному коню в зубы не смотрят! Конечно, бабушкина дача не карамельный домик. Да и денег мало. Почти десятку растрынькали. Ужас! А всего-то третий день!

Я тут провела ревизию. Столько советской мелочевки… А в сарае мы нашли пионерский галстук, отряд папиных солдатиков, голубенький грузовичок — молоковоз с котом Леопольдом, коллекцию жигуленков, значки с Лениным. Леша сказал, это можно продать, но я не хочу транжирить память. Хотя, пухнуть с голодовки тоже не хочу… Ладно, выкрутимся.

Кстати, сегодня Леша не скандалил и не вел себя, как двухметровый младенец. Даже помог с уборкой. Мы откопали старое-престарое зеркало. Оказывается, оно стояло за вешалкой с плащами и дождевиками все годы! Не понимаю, почему бабушка никогда его не вешала?! Зеркало величиной в половину меня, в толстенной бронзовой раме, сплетенной, как косичка. Мы осматривали раму и увидели, что она немного отстает от стекла. Поднажали, и под ободком нашли нацарапанный символ: стрелочки, отходящие от одного кружочка. Как солнце с двумя лучами или символ Марса с двумя ответвлениями или просто перевернутая мордашка с рожками, не знаю. Три часа думали, пока Леша не заныл, что так он будет выглядеть денька через четыре, когда протянет ноги.

Боже, как меня достали макароны…

Ну, сейчас не об этом. Мы кое-что заметили…Сложно поверить, наверное, померещилось…Словно за зеркалом разбили градусник и ртуть случайно рассыпалась в форме фигурки человечка. Фигурка ковыляла — буквально долю мгновения. А потом испарилась. Я спросила у Леши, видел ли он то, что видела я. Леша опять заныл, что глюки от недоедания.

В итоге, мы разругались. И я в отчаянии. Ладно, побегу, вот на веранду заходит Леша — не хватало занудств. До завтра.»

— А-а-а, ты здеееесь, — пропел Леша с интонацией мученика, терпевшего истязания и вдруг ненароком узревшего палача на свободе. — Ну-с, что на ужин? Скандалы, интриги, расследования? Короче, прежнее меню?

— Рацион состоит из бублика, — сказала я рассерженно. — Точнее, дырки от бублика, на которую мы пялились три часа зазря.

— Ха-ха. Дохлый номер. Шуточками не накушаешься, а вот картошечки с курочкой я бы сейчас отведал.

— Съешь «полезную» электробритву и запей одеколоном. У меня дела важнее.

— Ого, как мы заговорили… — Леша присел на уголок стола. — Ну, и что? Думаешь, если пялиться на зеркало до бесконечности, из него выпрыгнут пряники и ватрушки?

— Одевайся, сходим к тете Алле, спросим про зеркало.

— Два вопроса: кто такая тетя Алла и откуда она может знать про зеркало?

Леша замуровался в видавшую виды фуфайку и забинтовал шею пуховым платком. Я проверила, закрыты ли окна, затворила ставни, захлопнула дачу на хлипкий замок — кнопку и завернула за амбар, в котором при бабушке хранились поленья. Леша семенил сзади.

— Тетя Алла — хорошая приятельница бабушки. Они часто сплетничали на кухне. Еще тетя Алла помешана на антикварных драгоценностях. В общем, если она в курсе — то выдаст подноготную на блюдечке с голубой каемочкой и еще приплатит, чтобы ты дослушал очередные утки из желтой прессы. Скучно ей здесь.

— Прости за бестактный вопрос, вдруг тетя Алла…того?

— Ну, это вряд ли. Ей что-то около пятидесяти.

— Не страшно тете Алле одной-одинешенькой дни коротать? До больницы — как прижмет — ползком лес прочесывать, от автолавки ежедневно продуктов не натаскаешь, воду в трубах перекрывают…

— У нее скважины пробурены, — пояснила я. — К тете Алле раз в неделю приезжали дети, привозили деликатесов на семь дней, книжек, журналов, дисков…В детстве мы вроде как дружили семьями и я приходила к младшему сыну соседки смотреть Король Лев на дивиди…Господи, как давно это было. Гена, наверное, поступил в университет уже. Он хотел стать космонавтом, представляешь? Интересно, в каком вузе готовят космонавтов?

— В том же, где выпускают зазнаек, — почему-то насупился Леша. Остаток пути мы преодолели молча и заговорили лишь у железных ворот, вбитых в бетонные колонны с приклепленными камерами видеонаблюдения. На правой колонне торчала красная кнопка вызова.

— Гляди-ка, модная бабулька, — сказал Леша, критично оценивая пафосный фасад. — Даже боязно, вдруг из будки на нас бросится бешеный секьюрити, покусает и мы превратимся в тетю Аллу, а?

Пока Леша в красках фантазировал о процессе трансформации, я жала кнопку звонка. Наконец, объективы камер приятно зажужжали, развернулись и сфокусировались на незваных посетителях.

— Вы кто? — протрещал голос из ниоткуда.

— Я Настя, моя бабушка…