Лабиринт Принца Пустоты

– У вас дома много чего можно спасти, от корпораций до симфонических оркестров, – проронил Вернон. – Как думаешь, одна жизнь Великого Светлого стоит, скажем, пары миллиардов жизней обычных мелких бездельников? Я уже не говорю о твоём собственном отце. Впрочем, он-то, возможно, успеет прожить долгую жизнь.

– Сколько? – произнёс Дир. – Если Тьен станет Великим… сколько у нас времени?

Вернон пожал плечами.

– Скучный вопрос, скучный ответ. Великие созревают не сразу, но каждый их шаг ведёт к катастрофе, даже если они собираются всего лишь постирать носки. Выступая за свободу маленького Тьена, ты становишься сторонником аннигиляции собственной планеты. Иного не дано.

– Дир и я хотим это остановить, – подчеркнула Таисса. – Уж если кто и мечтает переделать мир, так это Александр!

– О да, он мечтает об этом, – холодно произнёс Принц Пустоты. – И я его остановлю. В любом теле, в любом обличье, под любой маской, я поймаю его и запихну в саркофаг, будь он Майлзом Лютером, призраком или кем-либо ещё. А если понадобится, и убь…

Он внезапно осёкся.

– Всё-таки Майлз – твой отец, и ты не можешь об этом забыть, – произнесла Таисса. – Ты нёс его над штормовым океаном. Ты чуть не погиб, когда похищал его криокамеру. Александра ты бы убил без колебаний, но Майлза не сможешь. И не будешь.

Глаза Вернона сузились.

– С отцом я разберусь сам, – коротко произнёс он. – Ваше дело – подумать о своём сыне. Особенно стоит задуматься тебе, Светлый.

Взгляды бывшего Вернона Лютера и бывшего главы Совета встретились на один миг понимания. И разошлись, когда Дир покачал головой.

– Когда я думаю о Тьене, я вижу живого ребёнка, который меня любит и которого люблю я. Когда я прошу тебя об ответах, я получаю вспышки боли от нанораствора. Представь себя на моём месте, Вернон. Что бы сделал ты, если бы от тебя потребовали подчиниться? Ты бы доверился своей любви к сыну или незнакомцу, который дёргает за поводок?

Вернон поморщился.

– Да, я помню, каково это было, когда в меня швырнули такой же иголкой, – пробормотал он. – Дрянь ещё та.

Его лицо затвердело, разом потеряв всю насмешливую иронию.

– Но пора сдаваться. Пусть мой дружелюбный тон тебя не обманывает, Светлый: я не идиот, чтобы отпускать тебя свободно пастись в маленьком постапокалиптическом раю вместе со всей вашей дорогой семейкой. С Майлзом и Омегой я разберусь позже, но сейчас нам пора.

Всё. Время закончилось. И шансов в поединке у Дира, судя по всему, было мало.

А у самой Таиссы не было ничего.

Таисса машинально коснулась перстня на пальце. И невольно вздрогнула, почувствовав ответное тепло.

Кольцо, подаренное ей Верноном, проснулось. Похоже, за это стоило благодарить не только каплю энергии со дня сферы, но и Лару и её ракету. Чем ей поможет перстень? Что она может сделать?

Таиссе нужно было время, чтобы придумать план. Ей нужно было тянуть время. Говорить.

– Вернон, – ясно произнесла Таисса, глядя прямо на Принца Пустоты. – Помнишь, о чём мы говорили внизу?

Кай-Вернон поднял бровь, глядя на неё.

– Да?

Один-единственный шанс. Одна минута. Чего она хочет больше всего? Что ей сказать, чтобы Принц Пустоты ощутил её искренность?

Выбор был ясен. Больше всего на свете Таисса хотела вернуться домой.

– Мы говорили, что ты выслушаешь меня, что бы я ни предлагала. И… у меня появилась одна мысль. Я хочу предложить тебе сыграть на нашей стороне.

Брови Вернона поднялись ещё выше.

– Уверена, что кусок железа ударил по голове Светлую, а не тебя, Пирс?

– Просто выслушай меня

Короткая пауза.

– Мы с Диром находимся под нанораствором, – произнесла Таисса, не отрывая взгляда от Вернона. – На поводке. Но ведь у тебя тоже есть поводок, не так ли? Роль Стража – вечная роль. Останься всё как сейчас, и ты не увидишь солнца, не пройдёшь по траве… не увидишь настоящее небо. Воспоминания Вернона за последние девятнадцать лет – это самые яркие впечатления, которые ты получишь. Возможно, навсегда. На целую вечность. Одиночество, туманная пустота, ржавеющее железо, разрозненные кланы безымянных бандитов, – разве это не такая же агония, как вечность кошмаров в саркофаге?

Таисса вытянула руку, обводя окрестности. Камень в перстне смотрел прямо на Дира. Нейросканер… но сейчас ей было не до нейросканера. Таисса лихорадочно перебирала функции перстня. Что может пригодиться ей прямо сейчас?

С таким низким уровнем энергии в её распоряжении был очень простой набор голосовых команд. Свет. Звук. Аварийный свисток и луч света, если она упадёт в воду или заблудится в ночи.

Таисса мысленно ахнула. Она поняла.

Но не позволила лицу дрогнуть. Она должна была продолжать говорить то, во что верила. Каждое слово болезненно отзывалось в её груди, и Таисса знала, что Принц Пустоты тоже знает: она говорит правду.

Единственное, что Таисса позволила себе, – быстрый, почти мгновенный взгляд на Дира. А потом сменить позу, сцепить пальцы и коснуться пальца с перстнем – быстро, нервно, тоже словно бы невзначай.

…И, поймав такой же быстрый взгляд Дира, забыть о перстне. Думать только о том, что она собирается сказать.