Читаем Крыши наших домов полностью

Не заходя к себе, только положив на крыльцо вещи, она обошла дом и постучала в дверь. Кин крикнул: «Входите», — и она вошла в густые запахи свежевымытых дощатых полов, распаренных березовых веников и одеколона «Эллада», который только и признавал Кин.

— Вы что же, «Элладой» пол мыли? — спросила она.

— А что? — в свой черед спросил из комнаты Кин. Татьяна засмеялась. Она смеялась, прислонившись к дверному косяку и представляя себе, как он ходил из комнаты в комнату и брызгал по углам «Элладой». Когда она возвращалась сюда, домой, из Ленинграда, полы тоже были вымыты и тоже пахло одеколоном — все мужчины одинаковы.

Кин вышел и стоял, не понимая, почему она смеется.

— Ладно, — сказала Татьяна. — Вы к поезду поедете? Значит, я успею. Какие она пироги любит?

— Пироги? — переспросил Кин. Он был какой-то ошалевший от того, что уже сегодня приедет Галя, и все вопросы словно бы доходили до него с трудом. — Про пироги я еще не знаю.

— Чем же вы думаете ее угощать?

В одних шерстяных носках (чтоб не пачкать пол даже тапочками) Кин метнулся на кухню, и Татьяна издали глядела, как он снимает крышки с кастрюль и распахивает дверцу холодильника. Вот, уха из хариусов, сам наловил, и дикая утка, тушенная с яблоками, как полагается — все по книжке! «А все-таки Володьке повезло, что прислали именно его», — подумала Татьяна.

— А это можно есть? — фыркнула она и тут же спохватилась, что, наверно, сейчас не время шутить по поводу утки, приготовленной в строгом соответствии с наукой. — Я все-таки сделаю еще пирог с капустой. А может, с рыбой? Ленинградцы любят с рыбой. Жаль, еще не зима. Зимой бы котлет из свежей лосятины сделали или зайца.

— Ну, — сказал Кин, — не все сразу. У нас еще не одна зима впереди. Давайте уж с капустой, Татьяна Ивановна.

Она улыбнулась, выходя от Кина. Капуста у Дерновых была своя. Маленькие кочешки все-таки успевали вырасти до первых заморозков. А улыбнулась она потому, что вспомнила — приехала сюда и решила посадить цветы возле дома. Вскопала клумбу, посыпала золой из печки, посеяла, полила... Потом жена старшины спросила ее:

— У тебя здесь что?

— Кажется, левкои, — неуверенно ответила Татьяна.

— Осенью пироги с твоими левкоями печь будем.

Так и вырос в тот первый год дурацкий газон с круглыми кочнами.

Она поймала себя на том, что тоже немного волнуется. Ей хотелось, чтоб Галя не испугалась сразу, как испугалась девять лет назад она сама: кругом лес, болота, телевизора нет, а тогда даже электричества не было, и свет давали только тогда, когда работал дизель — для прожектора. Кино привозят раз в неделю. Работа — только на сплаве, и то пять месяцев в году. Хорошо, если у них скоро появится ребенок — день будет занят с утра до вечера...

Она достала шерстяной костюм, который надевался лишь по праздничным дням. Надо будет сделать укладку. Пусть видит, что здесь не какой-нибудь глухой медвежий угол, и женщина здесь может оставаться женщиной. И еще — как следует убрать квартиру; Галя, скорее всего, будет ночевать здесь. «Господи, — подумала Татьяна, — я как будто хочу ее обмануть... Зачем?»

Конечно, она успеет и с пирогами, и с кремовыми булочками, — а подумать только: тогда, девять лет назад, пироги ей с отцом готовила соседка, а пирожные покупались в «Севере» на Невском...

...Вечер был жарким, а ночь теплой. Впрочем, даже не ночь, а та удивительная ленинградская пора, когда на светлом небе замирают вытянутые облака, розовые от ненадолго ушедшего солнца. Проходит час или полтора — облака начинают гореть, вспыхивать и уплывать чудесными рыбинами. Колдовская, пленительная ночь, и разведенные над Невой мосты, и перекличка буксиров, и крик чаек, — и вдруг тишина, когда, кажется, слышен шорох уплывающих облаков, которому вторит только плеск Невы у гранитных спусков.

А если тебе к тому же всего-навсего двадцать, и только что закончен техникум, и позади праздничный вечер — с музыкой, танцами, цветами, тем безудержным весельем, когда чувствуешь себя словно на гребне несущейся волны — просто здорово! Мир прекрасен, и люди в нем прекрасны, и вся-то жизнь еще впереди, и работа — здесь, в Ленинграде, и не где-нибудь, а в книжном магазине на Литейном.

— Вот что, гении книготорговли, — сказала после вечера первая красавица техникума Ирина Колесникова. — Не будем нарушать ленинградскую традицию. Гуляем по Неве до утра. Ничего, успеете выдрыхаться.

— Ирка ищет приключений, — заметила длинная, угловатая Валентина Шишова, прозванная за непомерный рост Валькой Аксельраткой. — Ей поклонников мало.

— Мало, — тряхнула рыжей головой Ирина. — Вперед, к новым впечатлениям и приключениям! В такие ночи происходят самые главные чудеса.

— А можно найти кошелек с лотерейным билетом, по которому выиграешь «Волгу»? — спросил кто-то.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Тихий Дон
Тихий Дон

Вниманию читателей предлагается одно из лучших произведений М.Шолохова — роман «Тихий Дон», повествующий о классовой борьбе в годы империалистической и гражданской войн на Дону, о трудном пути донского казачества в революцию.«...По языку сердечности, человечности, пластичности — произведение общерусское, национальное», которое останется явлением литературы во все времена.Словно сама жизнь говорит со страниц «Тихого Дона». Запахи степи, свежесть вольного ветра, зной и стужа, живая речь людей — все это сливается в раздольную, неповторимую мелодию, поражающую трагической красотой и подлинностью. Разве можно забыть мятущегося в поисках правды Григория Мелехова? Его мучительный путь в пламени гражданской войны, его пронзительную, неизбывную любовь к Аксинье, все изломы этой тяжелой и такой прекрасной судьбы? 

Михаил Александрович Шолохов

Советская классическая проза
Дом учителя
Дом учителя

Мирно и спокойно текла жизнь сестер Синельниковых, гостеприимных и приветливых хозяек районного Дома учителя, расположенного на окраине небольшого городка где-то на границе Московской и Смоленской областей. Но вот грянула война, подошла осень 1941 года. Враг рвется к столице нашей Родины — Москве, и городок становится местом ожесточенных осенне-зимних боев 1941–1942 годов.Герои книги — солдаты и командиры Красной Армии, учителя и школьники, партизаны — люди разных возрастов и профессий, сплотившиеся в едином патриотическом порыве. Большое место в романе занимает тема братства трудящихся разных стран в борьбе за будущее человечества.

Георгий Сергеевич Березко , Георгий Сергеевич Берёзко , Наталья Владимировна Нестерова , Наталья Нестерова

Проза / Проза о войне / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Военная проза / Легкая проза