Кровавые девы

– Решайте. Кого из этих двоих вы предпочтете отдать мне? Да не отводите взгляда, – добавил он, ухватив Эшера за подбородок и развернув лицом к себе. – Не сделаете выбора, я заберу обоих. Две вдовы… кто знает, сколько сирот… как полагаете, сколько детей вот у этого? – продолжал вампир, пихнув немца коленом в бок, отчего тот даже не шелохнулся. – Пятеро? Шестеро? Возможно, еще и овдовевшая мать, и пара уродин-сестриц, и все – на его содержании? А как насчет нашего костлявого друга вон с той, другой койки? Этот годами постарше… возможно, его жена нездорова? А может, у них полон дом внуков? Малышей, плачущих в ожидании ужина, но ужина, кроме него, принести домой некому…

– Прекратите.

– Ну, так который же?

Тот и другой провинились лишь тем, что угодили в одну с Эшером камеру… и не давали ему поспать.

Однако Эшер не сомневался: откажись он от выбора, Тодесфаль, не колеблясь, прикончит обоих.

– Старик, – ответил он и отвернулся к стене.

Глава девятнадцатая

Утро следующего дня Лидия провела за описанием всего, что обнаружила в обители святого Иова. К записям она прибавила аккуратные, словно иллюстрации к протоколу анатомирования трупа, зарисовки, изобразив на бумаге и план исследованной части монастыря, и существо – мальчишку, встреченного в подземельях. Ко всему этому прилагалось описание встречи злосчастного парня с «Петрониллой» в залитом солнцем зале клиники. Очевидно, идея создания искусственных, рукотворных вампиров пришла в голову вовсе не только Хорису Блейдону. Вдобавок Бенедикту Тайсу, в отличие от Блейдона, посчастливилось отыскать настоящего вампира, согласившегося ему помогать…

Но если Тайсу помогает вампир, зачем такие сложные комбинации? Зачем создавать вампиров искусственно? Особенно со столь катастрофическими результатами – по крайней мере одним?

Поигрывая чайной чашкой, глядя на озаренные солнцем березы за перилами веранды, Лидия призадумалась.

Чтобы лишить мадам Эренберг обычной власти хозяина над «птенцами»?

Но в таком случае отчего Ла Эренберг согласилась на это? Согласно опыту Лидии, ни один вампир – даже Исидро, во многих отношениях вампир нетипичный («Именно, совсем нетипичный!» – твердо сказала Лидия себе самой) – не поступился бы властью без особой нужды…

А может, с вампирами, сотворенными Ла Эренберг, что-то не так? К примеру, покойный хозяин Константинополя не мог творить «птенцов» вовсе… а ее «птенцы» поголовно оборачиваются чудовищами? Может, она обратилась к Тайсу за исцелением?!

Всесторонне взвесив эту мысль, Лидия отвергла ее. Как бы отчаянно Бенедикт Тайс ни нуждался в деньгах на исследования, представить себе этого мягкого, добросердечного человека соглашающимся помочь вампиру с сотворением полноценных «птенцов» она не смогла бы при всем желании.

Тогда в чем же дело?

Около часа дня к Лидии заглянула баронесса Сашенька в новеньком бледно-лиловом туалете от Пуаре[63], при виде коего Лидия почувствовала себя недотепой-школьницей, и отвезла ее пообедать в фешенебельнейшем ресторане «Донон», за компанию с множеством прочих адептов Круга Астрального Света. («Дорогая, вы просто не вправе бросить меня одну: эта ужасная бабища, Муремская, тоже будет там и наверняка заведет речь о прирожденной мудрости русских крестьян, и мне настоятельно, НАСТОЯТЕЛЬНО необходима поддержка той, чей муж разговаривал с крестьянами ЛИЧНО…»)

Пока персонал из вездесущих татар обслуживал их (насчет разговоров мадам Муремской Сашенька оказалась абсолютно права), Лидия между делом поинтересовалась обителью святого Иова, и на нее немедля обрушилась лавина самых противоречивых сведений, включая сюда рассказы о призрачном сиянии и неземных звуках, о тайных ритуалах иллюминатов, о развращенных средневековых священниках, о скандалах двухсотлетней давности и об обычной безалаберности в управлении финансами – она-то, дескать, в итоге и довела обитель до ручки. Вычленить из досужих выдумок то, что действительно могло бы касаться вампиров, или хотя бы понять, какие из слухов основаны на толике правды, оказалось делом нелегким.

– Говорят, там, между монастырем и скитами, целые мили потайных ходов…

– А я слышала, при императрице Елизавете там выявили целую секту еретиков и всех ее приверженцев замуровали в подземных кельях…

– Но ведь слишком глубокими подземелья под ним оказаться не могут, не так ли? – спросила Лидия, встревоженно оторвав взгляд от тостов с грибами. – Там, если не ошибаюсь, река совсем близко.

– В том-то и дело, дорогая, – подхватила мадам Муремская, деликатно коснувшись запястья Лидии и взглянув ей в глаза. – Их замуровали заживо, а во время прилива невские воды заливают кельи со всеми их обитателями…

– Если по совести, дорогая, то же самое можно сказать и о моих погребах, – парировала баронесса Сашенька, рассмешив всех вокруг.

– Смейтесь сколько угодно, моя драгоценная, – объявила мадам Муремская, отправив в рот ложечку невероятно вкусной дононовской kasha, – однако Простой Народ в присущей оному мудрости обходит монастырь стороной…