Кровавые девы

– Да, без четверти полночь. Исидро говорит, нам позарез необходимо прибыть на место при свете дня и не встречаться после того, как стемнеет.

На время Лидия словно бы целиком сосредоточилась на двух дюжинах крохотных жемчужных пуговок полупрозрачной кружевной блузки и ворота, прикрывавшего серебряную цепочку вокруг шеи.

– А мне предстоит выяснить, с кем водит дружбу Тайс – и, главное, нет ли среди его друзей чудака, никому не показывающегося на глаза при дневном свете?

– По возможности. Хотя, могу поручиться, половина юных денди и три четверти леди из петербургского общества не ложатся в постель до рассвета и не выходят за дверь, пока солнце не сядет, так что исключительно ночного образа жизни за одним из них, вполне вероятно, попросту не заметят. Вот тут-то и наступает очередь банковских книг.

– Для этого банковские книги мне ни к чему, глупенький, – с улыбкой возразила Лидия, однако ее улыбка тут же угасла. – Ты ведь будешь осторожен в Германии?

– Еще бы. С заходом солнца за порог – ни ногой. До Варшавы не больше полутора суток езды, – продолжал Эшер так беззаботно, словно оба ведать не ведали, отчего ни один из вампиров в городах, которые ему предстоит посетить, ни за что не должен пронюхать, где искать человека, сопровождающего Исидро, – а в среду, около полудня, мы – смею надеяться – будем уже в Берлине и при определенном везении уедем оттуда в четверг, сразу же после рассвета. Мне, знаешь ли, вовсе не хочется задерживаться в Берлине хоть на минуту сверх необходимого… и даже это, по-моему, уже слишком. Ну а сейчас я молюсь об одном – чтоб этот «птенец»-ренегат, кем бы он ни был, оказался откуда угодно, только не из Берлина. Застрять там надолго в поисках вампирских гнезд, с содействием местного хозяина или без, избави Боже. Быть схваченным берлинской полицией за покушение на кражу со взломом… только этого мне и не хватало!

Лидия отвернулась от зеркала. Ее близорукие карие глаза исполнились страха.

– Но дон Симон убережет тебя от неприятностей, разве нет?

– Убережет, разумеется, – мрачно ответил Эшер. – Но если переполох, поднявшийся в результате убийства двух-трех приблудившихся «полицай», продлится до рассвета, тут уже мне будет трудновато оберегать от неприятностей его, пока мы не доберемся до польской границы. Остается только надеяться, что подобной ситуации не возникнет.

– По-моему, – с подчеркнутой небрежностью, вернувшись к пристальному изучению ресниц в зеркале, сказала Лидия, – дон Симон не настолько неосторожен, чтоб оставлять на виду трупы чинов полиции.

– Согласен. Однако в жизни случается всякое… а шпионы, не учитывающие этого обстоятельства, обычно не возвращаются на родину целыми, невредимыми и с добычей в кармане. Чу! Слышу беззвучный шепот незримых прислужников, накрывающих обед… и что-то подсказывает мне, что кухня в доме его сиятельства выше всяких похвал!

Неизменно тактичный, князь Разумовский вернулся в izba лишь ближе к вечеру, а миссис Фласкет развлекал за обедом у себя, во дворце. Тем временем Лидия познакомилась со слугами (одна из них, Алисса, старшая горничная, превосходно владела французским) и очаровала всех четверых, а слуги распаковали чемоданы ее компаньонки в другой, малой спальне, отведенной миссис Фласкет на одну ночь: назавтра ей предстояло отбыть назад, в Англию.

– Компаньонка она вправду великолепная, – заметила Лидия, вместе с Эшером глядя в широкое окно, на Разумовского с почтенной вдовой, вышедших из рощи, заслонявшей небольшой коттедж от дворца почти целиком. – Читает все, от Платона до грошовых детективов, любой вопрос политики способна вывернуть и так и этак, а когда я заверила ее, что совсем не нуждаюсь в бесконечной дорожной болтовне под стук колес, газет проглотила – без счета… Ей по плечу даже держаться в курсе происходящего на Балканах, а на такое не способен никто из моих знакомых, кроме тебя! Вдобавок она разбирается и в моде, и в крикете, и в уходе за комнатными собачками в достаточной мере, чтобы поддерживать непринужденные разговоры обо всем этом часами, если ей платят за болтовню. Я снабдила ее рекомендательным письмом к тетушке Луизе, живущей в Париже…

– Зная твою тетушку Луизу, счесть это делом добрым при всем желании не могу.

– Ну… да, однако она очень неплохо платит сносящим ее сварливость и занудство, а бедной миссис Фласкет крайне нужна работа. Вдобавок житье в Париже ей, думаю, придется по душе, а еще она – самое тактичное живое существо на всем белом свете. Знаешь, если дон Симон меня чему-то и научил, – добавила она с некоторым напряжением, возникавшим в ее голосе всякий раз, когда ей приходилось помянуть вампира по имени, – так это тому, что человек, готовый взяться за нужное тебе дело, отыщется в любом городе мира – хватило бы только денег.

Умолкнув, Лидия приоткрыла рот, чтобы сказать еще что-то («Видимо, об Исидро», – подумалось Эшеру), но тут с крытой веранды донесся топот князя с ее компаньонкой, отряхивающих грязь и гравий с подошв. Снег за окном уцелел лишь с северной стороны деревьев.