Кровавые девы

Эшер вновь оглядел карту в поисках каких-либо закономерностей, но не нашел ни единой.

– Дни в это время длиннее? А значит, они могли забрести дальше от дома?

– Вот и мне так подумалось.

– И это все? В других частях города подобных случаев не отмечено?

– Ни единого, – подтвердил полицейский. – Все это дети, которых никто не хватится. Точнее, дети, которых хватятся лишь те, чьи судьбы всем безразличны.

– За исключением вас?

– Нет. Не моя это забота, – отвечал Зуданевский, однако гримаса на его лице словам вовсе не соответствовала: очевидно, такой ответ он сам в свое время получил от начальства. – В первом случае не моя, во втором, в третьем… но вот восьмое, а следом девятое исчезновение народ уже возмутило. По городу пошли слухи – нелепые, вздорные, однако опасные. Тогда-то это и сделалось… моей заботой.

Умолкнув, оба еще раз окинули взглядами россыпь красного с черным – будто капельки крови пополам с бусинами ночной тьмы…

– А что в этом году?

– Пока одна, – ответил Зуданевский. – На прошлой неделе. Евгения Греб, пятнадцати лет. Работала на обувной фабрике неподалеку от артиллерийских складов. Пятнадцатого марта…

Эшер изумленно приподнял брови, но тут же вспомнил, что счет нужно вести по юлианскому календарю.

– …просто не вернулась домой.

– С ее родными, с подругами кто-нибудь говорил?

Зуданевский негромко хмыкнул:

– Тем, кто начнет их расспрашивать, ничего не расскажут, так как половина наших осведомителей жителям Выборгской стороны прекрасно известна… а другая половина не осмелится любопытствовать, убоявшись разоблачения. Надеюсь, в этом году нам посчастливится… Кстати, насколько мне известно, сегодня ночью вы отбываете в Москву?

– Да, чтоб расспросить там насчет этого типа, Орлофф, и… и еще кое о ком, кого я тоже хотел бы найти, – подтвердил Эшер, сдвинув брови и пренебрежительно взмахнув рукой, будто знать не знал, что о его якобы сбежавшей жене Охранке давно известно. – Вернусь в понедельник. Где остановлюсь, пока не знаю, но если за это время исчезнет еще кто-либо из детишек или вам удастся выяснить что-нибудь новое об этой несчастной девчонке, не откажите в любезности оставить мне весточку в номерах. В «Императрице Екатерине»… хотя об этом-то вы, наверное, уже осведомлены?

Полицейский слегка склонил голову, будто фехтовальщик, признающий пропущенный укол.

– Разумеется, господин, как же не угодить другу князя? Будьте благонадежны, весточку я пришлю непременно.

Глава девятая

В половине двенадцатого Исидро встретил прибывшего Эшера на перроне Варшавского вокзала. Ни слова не говоря, вампир мимоходом вложил ему в ладонь корешок багажной квитанции и тут же растворился среди небольших компаний студентов, рабочих и чиновников с женами, толпившихся вокруг на холоде, оживленно болтая, шаря по карманам в поисках билетов, передавая через отъезжающих сердечные приветы какому-нибудь кузену Володеньке из Бологого…

Над привокзальными улицами клубился мутный серый туман, резко пахнущий нечистотами, угольной гарью и морем.

В купе первого класса вампир появился лишь после того, как поезд, миновав жуткое кольцо дощатых бараков, немощеных улочек и зловонных заводов, окружавших роскошное, выстроенное в восемнадцатом веке сердце Санкт-Петербурга, устремился сквозь ночной мрак к югу. «Может, Исидро, невзирая на все заверения графа Голенищева, тоже чувствует неуют Заграницы?» – мелькнуло в голове Эшера.

Расставив по клеткам крохотные костяные фигурки дорожных шахмат, испанец принялся с интересом слушать рассказ Эшера о визите в Охранное отделение.

– Неудивительно, что «птенцы» Голенищева так встревожены, – пробормотал он, выслушав все до конца. – Ведь нас, вампиров, все эти слухи, витающие среди бедноты, весьма и весьма нервируют. Подобная паника вполне может не только взбудоражить полицию, но вылиться в погромы и бунты. К примеру, из парижского гнезда Революции не пережил ни один, и это отнюдь не случайность. И даже если дело не дойдет до погромов, бедняки, наслушавшись подобных сказок, начинают приглядывать друг за дружкой гораздо внимательнее, да и сами держатся куда осторожнее прежнего. Когда по улицам Лондона рыскал этот убийца шлюх, окрещенный газетчиками Потрошителем, лондонским кабатчикам и портовым докерам пришло в головы, что у него наверняка где-то имеется «логово». Сбиваясь в большие группы, они принялись проявлять крайне навязчивый интерес к подвалам пустующих зданий, не говоря уж об особняках, хозяева коих не выходили за порог днем.

Эшер отвернулся от непроглядно-темной бездны за оконным стеклом.

– Тогда мне даже странно, отчего вы и ваши собратья не позаботились призвать Милягу Джека к порядку.

– Мы и позаботились.

Поправив узорчатый матовый абажур светильника над узким столом купе, Исидро двинул вперед коня – подобно всем прочим фигуркам, невероятно древнего, испанской работы, из крашеной слоновой кости. Как ни забавно, играл он исключительно черными.