Кровавые девы

Пол под ногами колыхался, раскачивался, будто от подземных толчков, будто весь монастырь вдруг превратился в спичечный коробок на волнах бурного моря. Вцепившись в камни арчатого проема, Лидия сделала глубокий вдох, другой, третий.

«Где-то здесь должен быть ход в подземелья. Женя – а может, мадам Муремская – говорила, что внизу, под монастырем, целый лабиринт, многие мили коридоров и залов…»

Наконец головокружение унялось. Шлепая по каменным плитам босыми пятками, Лидия поспешила дальше, в боковой коридор.

«Слава богу, сейчас лето, а не разгар зимы…»

Стоило ей взяться за ручку ближайшей двери, дверь неожиданно отворилась, распахнутая с той стороны, и Лидия оказалась нос к носу с помощником доктора, мистером Текселем.

– Миссис Эшер, – нисколько не удивившись, сказал он и мертвой хваткой ухватил бросившуюся бежать Лидию за локоть. – Вот вы-то мне и нужны.

Глава двадцать пятая

– Очень кстати, – только и заметил Тексель, услышав от охваченной ужасом Лидии, что мадам Эренберг, насколько она способна судить, убила доктора Тайса. – После убийства она успокаивается часа на два-три.

– То есть она все это время охотилась на людей?

Тексель взглянул на Лидию, точно на невероятно наивную девчонку лет четырех:

– Неужели вы полагаете, будто я так же глуп, как старина Тайс? Герр готт![74]

Крайне болезненно заломив ей руку за спину, а другой рукой ухватив за волосы, Тексель проволок Лидию вдоль расписанного аляповатыми фресками вестибюля и впихнул в довольно длинную, беленную известью комнату, служившую Тайсу лабораторией.

Оборудование – все то же, что и в лаборатории клиники, только масштаб изрядно крупней, – Лидия опознала сразу. Фильтры, сепараторы, голубое пламя бунзеновских горелок, длинные змеевики дистилляторов, огромный стеллаж с реагентами и еще один, с множеством склянок какой-то темной жидкости, снабженных аккуратно надписанными ярлыками. Еще в лаборатории имелся сейф, а поверх него лежала пара разноцветных, ярких жестянок из-под конфет – таких же, как та, в которой, по словам Джейми, хранились отсеченные пальцы несчастной леди Ирен. Возле сейфа в крохотной, не больше чулана, забранной серебряной решеткой нише стояло приспособление, называемое специалистами по нервным болезням «креслом-транквилизатором», с цепями в дополнение к привязным ремням.

– Значит, несчастный доктор Тайс даже не подозревал, зачем ей все это нужно?

Тексель негромко хмыкнул:

– Если вас интересует, лгала ли она ему с самого начала, то – да.

Распахнув тускло поблескивающую серебром решетку, он втолкнул Лидию в нишу и усадил в кресло, а стоило ей заворочаться в попытках освободиться, сжал ее горло, отшвырнул назад и, с неожиданной ловкостью оседлав ее бедра, гнусно осклабился.

– Сидите смирно, мадам, – угрожающе сказал он. – В таком наряде вам вряд ли очень уж хочется состязаться со мной во французской борьбе… или я ошибаюсь?

Блеснув глазами, он сдернул с ее плеча разорванную ночную сорочку.

– Какая жалость, что у нас так мало времени…

Спокойно усидеть на месте стоило Лидии немалых трудов.

– Что вы намерены делать?

– Все то же, что делал с самого начала.

Спрыгнув с колен Лидии, точно с лошади, Тексель вновь встал с ней рядом, пристегнул к креслу ее запястья и плечи и туго, в четыре рывка, затянул ремни.

– Служить родине, – пояснил он и, ущипнув грудь Лидии сквозь тонкую ткань, извлек из выдвижного ящика неподалеку шприц с турникетом.

– Что это?

Жидкость в шприце оказалась прозрачной, ничуть не похожей на коричневатое содержимое склянок на стеллаже у стены.

– Препарат, который непременно умертвит вас.

Иглу в вену под локтем Тексель вогнал с такой быстротой, что Лидия не успела даже вскрикнуть.

– Да, непременно… если в надлежащий срок не принять определенных контрмер.

Отстегнув ремни, он вновь поднял Лидию на ноги.

– Вы ведь не думаете, будто я так глуп, что отвечу, не правда ли? Это ведь все равно что подписать себе смертный приговор. Сюда.

В таких обстоятельствах бежать от него было бы чистым безумием, и посему Лидия с бешено бьющимся от страха и безысходности сердцем последовала за ним. Дверь в дальнем углу лаборатории вывела их к округлой площадке винтовой лестницы. Взяв со стола керосиновую лампу, Тексель зажег ее от газового рожка. Долгие сумерки за окнами наконец-то сменились ночной темнотой, но зарево над Сталелитейным заводом выхватывало из мрака силуэты башенок монастырской стены.

Тексель толкнул Лидию вперед, к черному зеву лестничного проема. Казалось, навстречу ей ринулась сама Ночь.

– Вы тоже биохимик? – спросила Лидия, старательно сдерживая дрожь в голосе. – Оттого вас к нему и приставили?

Тексель пожал плечами: