Кровь и железо

Они встречались однажды, шесть лет назад, когда Глокта вступил в Инквизицию, и с тех пор он почти не изменился. Архилектор Сульт. Один из самых влиятельных людей Союза. Один из самых влиятельных людей в мире, если уж на то пошло. Позади него, словно громадные тени, маячили два огромных молчаливых практика в чёрных масках.

Архилектор скупо улыбнулся, увидев, как Глокта шаркает из своей двери. Эта улыбка говорила о многом. Немного презрения, немного жалости и едва заметный намёк на угрозу. Что угодно, только не веселье.

— Инквизитор Глокта, — сказал он, протягивая руку в белой перчатке, ладонью вниз. На пальце блеснуло кольцо с огромным багровым камнем.

— Служу и повинуюсь, ваше преосвященство[13]. — Глокта не смог сдержать гримасу, медленно наклоняясь, чтобы коснуться губами кольца. Трудный и болезненный маневр, казалось, длился вечно. Когда Глокта, наконец, выпрямился, Сульт спокойно смотрел на него своими холодными голубыми глазами. Взгляд, который подразумевал, что он уже полностью понял Глокту, и тот не произвёл на него никакого впечатления.

— Идёмте со мной. — Архилектор повернулся и пошёл по коридору. Глокта захромал следом, молчаливые практики маршировали вплотную сзади. Сульт двигался с непринужденной, апатичной уверенностью, полы его мантии изящно покачивались. Сволочь. Вскоре они дошли до двери, которая очень напоминала дверь Глокты. Архилектор отпер её и зашёл внутрь, практики заняли места по бокам от двери, скрестив руки. Значит, частная беседа. Которую я, возможно, не переживу. Глокта шагнул через порог.

Грязная белая коробка, слишком ярко освещенная, слишком низкий потолок. Вместо сырого пятна тут виднелась большая трещина, а в остальном она была идентична комнате Глокты. Тут стоял исцарапанный стол, дешёвые стулья, имелось даже плохо оттёртое пятно крови. Интересно, может, они рисуют их, ради эффекта? Один из практиков неожиданно с громким грохотом захлопнул дверь. Предполагалось, что Глокта подскочит, но этим его было не пронять.

Архилектор Сульт изящно опустился на один из стульев, и подвинул к себе тяжёлую связку желтеющих бумаг. Он махнул рукой на другой стул, на котором сидел бы узник. Выводы от Глокты не укрылись.

— Я бы предпочёл постоять, ваше преосвященство.

Сульт ему улыбнулся. У него были красивые заостренные зубы, все сияюще-белые.

— Нет, не предпочли бы.

Тут он меня поймал. Глокта неловко опустился на стул узника, а архилектор перевернул первую страницу стопки документов, нахмурился и мягко покачал головой, словно увиденное его ужасно разочаровало. Быть может, детали моей славной карьеры?

— Недавно меня навестил наставник Калин. Он был весьма расстроен. — Сульт поднял от бумаг суровые голубые глаза. — Расстроен из-за вас, Глокта. Он довольно громко распространялся на этот счёт. Он сказал мне, что вы — неуправляемая угроза, что вы действуете, даже не подумав о последствиях, что вы безумный калека. Он объявил, что вас следует удалить из его департамента. — Архилектор улыбнулся, холодной, мерзкой улыбкой, такой же, какую Глокта использовал для своих узников. Только зубов у него больше. — Полагаю, по его мысли, удалить вас следует… совсем. — Они смотрели друг на друга через стол.

В этом месте я должен умолять о пощаде? Ползать по земле и целовать твои ноги? Что ж, мне слишком наплевать, чтобы умолять, и я недостаточно гибок, чтобы ползать. Твоим практикам придётся убить меня сидящим. Перерезать мне горло. Разбить голову. Что угодно. Если только они не станут тянуть с этим.

Но Сульт не спешил. Руки в белых перчатках двигались проворно и точно, страницы шелестели и похрустывали.

— У нас в Инквизиции не много таких людей, как вы, Глокта. Благородный человек, из прекрасной семьи. Чемпион-фехтовальщик, лихой кавалерийский офицер. Человек, которому когда-то было уготовано самое высокое будущее. — Сульт осмотрел его сверху донизу, словно не мог в это поверить.

— Это было до войны, архилектор.

— Само собой. Когда вас схватили, все скорбели, и мало кто надеялся, что вы вернётесь живым. Когда война продолжилась, и месяцы шли за месяцами, надежда истаяла. Но после подписания мирного договора вы оказались среди пленников, возвращённых в Союз. — Он уставился на Глокту прищуренными глазами. — Вы заговорили?

Глокта не смог сдержаться и разразился пронзительным хохотом, который странным эхом отражался в холодной комнате. Не тот звук, что часто здесь услышишь.