Красный павильон

— Помимо Дао Гуана и меня существовал еще один претендент — антиквар Вэнь Юань. Он пытался добиться благосклонности Зеленой Яшмы не потому, что ее любил, а из глупого стремления самоутвердиться. Ему хотелось доказать, что как мужчина он не хуже меня или Дао. Он подкупил одну из служанок Зеленой Яшмы, чтобы та выведала, не являемся ли я или Дао ее тайными любовниками. И именно тогда, когда мы с Дао договорились потребовать от Зеленой Яшмы окончательного ответа, осведомительница Вэня донесла ему, что куртизанка беременна. Вэнь Юань немедленно направился с этим известием к Дао и сообщил, что я — ее тайный любовник и мы с Зеленой Яшмой просто водим его за нос. Дао примчался ко мне домой. Но он был человеком разумным и справедливым, хотя и вспыльчивым, поэтому мне не потребовалось особых усилий убедить его, что у меня не было с Зеленой Яшмой интимной связи. Тогда же мы обсудили, как вести себя дальше. Я предлагал пойти вместе с Дао к ней и объяснить, что нам известно о ее любви к другому человеку и поэтому мы отказываемся от своих притязаний; что ей лучше честно признаться, кто этот третий, и тогда мы останемся с ней друзьями, готовыми всегда помочь, если у нее возникнут какие-то затруднения.

Но Дао не согласился. Он заявил, что Зеленая Яшма намеренно притворяется, что она не дает нам окончательный ответ только для того, чтобы вытянуть из нас побольше денег. Я возразил Дао, что она не стала бы так поступать, но он не пожелал слушать моих доводов и выбежал вон. После его ухода я все как следует обдумал и решил поговорить с Дао еще раз, чтобы он не совершил какой-нибудь глупости. По пути к его дому мне попался Вэнь Юань. Он взволнованно сообщил мне, что только что повстречал Дао, которому рассказал о сегодняшней встрече Зеленой Яшмы со своим тайным любовником в Красном павильоне. При этом Вэнь добавил, что Дао как раз туда направился, чтобы выяснить, кто же это такой. Опасаясь, как бы Дао не попался в какую-то мерзкую ловушку Вэня, я помчался к Красному павильону по короткой дороге через парк. Когда я поднялся на веранду, то увидел своего друга на стуле в гостиной. Я окликнул Дао по имени, но, поскольку он не отозвался, вошел в комнату. Грудь его была залита кровью, из горла торчал кинжал. Дао был мертв.

Фэн провел рукой по лицу, потом уставился в сад невидящим взглядом. Наконец, взяв себя в руки, он продолжал:

— Когда я стоял там, с ужасом взирая на труп своего друга, то вдруг услышал чьи-то приближающиеся шаги. Я сообразил, что если меня там застанут, то обвинят в убийстве Дао из ревности. Выскочив наружу, я помчался к павильону Королевы цветов. Но там никого не было. Тогда я вернулся домой.

Я сидел в библиотеке, пытаясь найти логическое объяснение происшедшему, когда пришел помощник судьи и попросил меня как управляющего отправиться в Красный павильон, поскольку там кто-то покончил с собой. В Красной комнате я застал судью и его людей. Мне сказали, что какой-то слуга увидел труп Дао через решетку в окне. Поскольку дверь в Красную комнату была заперта, а ключ лежал на полу внутри комнаты, судья заключил, что Дао умер от потери крови после того, как нанес себе удар в горло. Кинжал был зажат у мертвеца в руке.

Я не знал, что мне делать. Очевидно, после того как я покинул Красный павильон, убийца перенес труп из гостиной в Красную комнату и создал таким образом видимость самоубийства. Судья расспросил хозяина гостиницы о возможных мотивах самоубийства, и тот упомянул о любви Дао Гуана к Королеве цветов. Судья вызвал ее, и она подтвердила, что Дао Гуан был действительно в нее влюблен. Затем, к моему удивлению, добавила, что он предлагал выкупить ее, но она отказалась. Я пытался заглянуть ей в глаза, когда она стояла перед судьей и делала это явно ложное заявление, но она отвернулась от меня. Судья тотчас же заключил, что это обычное самоубийство из-за неразделенной любви, и отпустил ее. Я хотел пойти за ней следом, но судья повелел мне остаться. В то время эпидемия оспы достигла на острове ужасающих размеров; именно поэтому-то правитель округа Цзиньхуа и его люди оказались на острове. Целую ночь он обсуждал со мной, какие меры нужно принять, чтобы предотвратить распространение болезни; он требовал сжечь некоторые здания и принять прочие чрезвычайные меры. Поэтому у меня не было возможности пойти сразу к Зеленой Яшме и потребовать у нее объяснений.

С тех пор я никогда больше ее не видел. Когда на следующее утро судейские чины начали сжигать дома, где находились спальные покои девушек, она вместе с другими убежала в лес. Там она подцепила заразу и скончалась. Мне передали только ее бумаги, которые забрала другая девушка, прежде чем Зеленую Яшму сожгли на большом общем погребальном костре, который был разведен по приказу судьи.

Лицо Фэна стало мертвенно-бледным, на лбу у него выступили капли пота. Он поднял чашку с чаем и неторопливо ее выпил. Затем усталым голосом продолжал: