Красный павильон

Когда они присели к чайному столику, домоправитель наполнил две чашки чаем, потом удалился. Вскоре на парковой дорожке появилась стройная фигура Нефритового Кольца. На ней было все то же платье из черной камки. После того как Фэн представил судье свою дочь, она, скромно потупив очи, встала возле отца. Судья Ди откинулся на спинку кресла. Медленно поглаживая свою длинную черную бороду, он сказал Фэну:

— Мне известно, что академик Ли Лянь, встретив вашу дочь после столкновения лодок, замыслил ее обесчестить. Также мне известно, что потом он направил ей записку, где говорилось, что, если она не придет к нему в Красный павильон, он предаст огласке некоторые факты, касающиеся некогда совершенного вами преступления, которое было замаскировано под самоубийство. И наконец, вас видели в ночь смерти академика возле Красного павильона. Соответствуют ли эти утверждения истине?

Фэн сильно побледнел. Утратив дар речи, он закусил губу. Тогда его дочь подняла взор и спокойно произнесла:

— Разумеется, все это правда. Отец, нет смысла отпираться. Недаром меня не оставляло предчувствие, что все выйдет наружу.

Фэн хотел что-то возразить, но она, глядя судье прямо в глаза, продолжала:

— Дело было так. В ночь, когда произошло столкновение лодок, академик настоял на том, чтобы лично принести мне свои извинения. Он говорил достаточно вежливо, но, как только моя служанка ушла приготовить чай, сразу же перешел в наступление. Он осыпал меня льстивыми похвалами и твердил, что раз уж нашим лодкам предстоит провести целую ночь рядом, то и мы могли бы воспользоваться создавшимися обстоятельствами. Он был убежден в своей неотразимости и значительности и не мог даже допустить, что я откажусь с ним спать. Когда же я в довольно категоричной форме отвергла его притязания, он страшно разгневался и поклялся, что овладеет мной, чего бы ему это ни стоило. Я развернулась, ушла в свою каюту и заперлась изнутри. По возвращении домой я ничего отцу не сказала, опасаясь, что он устроит скандал и тем самым заработает себе неприятности. Произошедший инцидент того не стоил: было совершенно очевидно, что академик был просто пьян. Однако в полдень, накануне своей смерти, этот жалкий негодяй прислал мне записку, о которой вы упоминали.

Фэн открыл рот, чтобы заговорить, но она покачала головой и положила ему руку на плечо.

— Я люблю своего отца, господин. Ради того, чтобы ему помочь, я готова на все. Действительно, ходили слухи, что много лет назад мой отец совершил поступок, из-за которого его можно было шантажировать. Ночью я выскользнула из дому и направилась в Красный павильон.

Я вошла туда незамеченной. Ли Лянь сидел за столом и что-то писал. Он заявил, что мой приход для него несказанная радость, пригласил сесть и сказал, что всегда верил, что наш союз предопределен Небесами. Я пыталась выведать у него о преступлении, в котором якобы подозревался мой отец, но он упорно уклонялся от прямого ответа. Тогда я сказала, что убедилась в его лжи, поэтому немедленно возвращаюсь домой и все расскажу отцу. Он вскочил, обзывая меня ужасными словами; сорвал у меня платье с плеч, шипя, что прямо сейчас овладеет мной. Я не решилась звать на помощь, поскольку вошла к нему тайно и, если бы об этом стало известно, моя честь, как и репутация отца, были бы запятнаны. Я считала, что в силах справиться с ним сама, и сопротивлялась изо всех сил, царапая ему лицо и руки. Он обращался со мной крайне жестоко. Вот доказательства.

Не обращая внимания на протесты отца, она спокойно распустила пояс, сбросила платье с плеч и продемонстрировала судье свой обнаженный торс. Судья заметил желтые и красные кровоподтеки на плечах, на левой груди и руках. Она снова накинула платье на плечи и продолжала:

— Во время нашей борьбы бумаги на столе сдвинулись в сторону, и я заметила лежавший под ними кинжал. Я притворилась, будто собираюсь ему уступить, но, когда академик отпустил мои руки, чтобы я смогла развязать пояс, схватила кинжал и предупредила, что убью его, если он не оставит меня в покое. Но он хотел снова броситься на меня, и тогда я вслепую взмахнула кинжалом. Из его шеи брызнула струя крови. Издав ужасный клокочущий звук, он рухнул на стул.

Я была в панике. Через парк я бросилась домой и обо всем рассказала отцу. Остальное он сообщит вашей чести сам.

Нефритовое Кольцо легко поклонилась и засеменила по ступеням вниз из беседки.

Судья Ди вопросительно посмотрел на Фэна. Управляющий потеребил бакенбарды, откашлялся и покаянным голосом начал:

— Я пытался успокоить дочь, господин. Объяснял, что, разумеется, она не виновата ни в каком преступлении, потому что женщина имеет законное право защищаться любыми способами, если ее пытаются насиловать. С другой стороны, я считал, что для нас обоих будет нежелательно, если дело получит огласку. Ее честь оказалась бы запятнана, и, хотя слухи о моей причастности к этому старому делу безосновательны, мне не хотелось, чтобы все это снова всплыло. Поэтому я решил избрать... э-э... довольно нестандартную тактику.