Из просторного вестибюля через мягкую зону, сейчас пустую, они вышли к интерактивным залам – с панорамными экранами и объёмным звуком. В таких классах хорошо смотреть фильмы о дикой природе. Дети испытывают полное погружение. Фрита сейчас бы тоже не отказалась погрузиться во что-нибудь безобидное.
Директор приоткрыл дверь одного из залов и поманил кого-то. Через несколько секунд вышла смуглая девушка, похожая на индианку. Она щурилась на свет в коридоре – глаза ещё не адаптировались после полумрака класса.
– Сапият аль-Бадр учится у вас? – спросил директор.
– Да, у меня, – девушка заморгала. – А что? Случилось что-то?
– Нет-нет, ничего, – поспешила вмешаться Фрита. – Пожалуйста, позовите её к нам.
Молодая учительница взглянула на директора, и тот разрешающе кивнул.
– Мм, ну хорошо, – девушка исчезла за дверью.
Она тут же снова появилась со своей ученицей. Одиннадцатилетняя Сапият была в хиджабе и длинной серой юбке. Глаза девочки смотрели настороженно, переходя с одного взрослого на другого.
– Сапият, здравствуй, – поздоровалась с ней психолог из группы, пришедшей с Фритой. Остальные кивнули, растянув губы в неискренних улыбках. Девочка промолчала, но взяла свою учительницу за руку.
– Тебе надо пройти с нами, – продолжила психолог, присаживаясь, чтобы глаза оказались на одном уровне с Сапият. – Это для твоей безопасности.
– Мне тут безопасно, – тонким голосом сказала девочка.
– К сожалению, это не так, – успокаивающе ответила психолог. – Я и все эти люди здесь, чтобы тебя защитить. Пойдём, пожалуйста, с нами.
Учительница уже поняла, что происходит. Сапият взглянула ей в лицо, и девушка ответила вымученной улыбкой. Психолог взяла девочку за другую руку, потянула, и та вынуждена была отпустить свою наставницу.
– Мне нужно позвонить отцу, – сказала школьница. Она сунула свободную руку в складки своего балахонистого одеяния.
– А вот это лишнее, – вступила Фрита, и выхватила у нее мобильник. Девочка взвизгнула. Звук далеко разнесся по длинному светлому коридору. К счастью, учительница Сапият уже закрыла дверь в класс.
– Тихо, тихо, – заговорила психолог. – Пожалуйста, успокойся. Звонить сейчас может быть опасно. Пойми, это для твоего же блага.
Их группа уверенно увлекала Сапият к выходу из школы. Девочка замолчала и как будто ушла в себя. Фрита страховала сзади, на случай если опекаемая вырвется и бросится бежать. Никому не нужны лишние скандалы.
Ее догнал директор Холле.
– Вот сумка девочки, – сказал он. – Вы сами позвоните родителям?
– Спасибо, – Фрита повесила сумку себе на плечо. – Лучше позвоните вы. Всё-таки они вас знают. Пусть классная руководительница объяснит им, как надлежит себя вести.
Если нерадивым родственникам придет в голову затеять какие-нибудь разборки с Барневарн, они лишатся ребёнка навсегда. Коренные норвеги это хорошо знают, но приезжие порой ведут себя неадекватно.
– Мы известим их, когда состоится суд, – сказала Фрита на прощание. Директор кивнул.
– Всего вам доброго.
Они подождали, пока Сапият возьмет в шкафчике свою куртку и обуется. Потом взрослые крепко ухватили ее за руки, и вышли на школьный двор.
Из помещения начальной школы как раз выходили сотрудники опеки, с вереницей из четверых малышей. Кажется, у них там тоже обошлось без эксцессов.
Полицейские, переминавшиеся у своей машины, уселись внутрь. Мадс показал Фрите большой палец, мол, отлично сработали.
Детей посадили в микроавтобус, туда же сели психологи и другие сотрудники Барневарн. Фрита прыгнула к Мадсу на пассажирское сиденье.
У дверей начальной школы маячила женщина в черном никабе – видимо, учительница одного из младшеклассников. В руках у неё был телефон, и Фрита напряглась – снимать действия Барневарн запрещено. Но шарианка приложила трубку к голове и вернулась в здание школы.
«Звони, звони, – злорадно подумала Фрита. – Уже никто ни до кого не дозвонится. Потому что началось».
– Поехали? – спросил Мадс.
– Понеслась, – махнула она.
3
Симон ждал Рике у входа на Пристань. Взявшись за руки, они пошли по старинному причалу.
Выдался довольно хороший день – дождя не было, ветер утих, и сквозь облака даже проглядывало солнце. Подростки присели в одном из кафе и съели по вафле с джемом, запивая, по обыкновению, горячим кофе.
– Что ты делаешь, когда одна дома? – спросил Симон.
– Такое нечасто бывает, – улыбнулась девочка. – За Улафом глаз да глаз. Да и других дел хватает.
– Ну а всё-таки? – не отставал Симон.
– Читаю, – просто ответила Рике. – Меня считают немного странной в классе, потому что я такая книгочейка.
Парень засмеялся и чуть не поперхнулся вафлей.
– Что, больше никто не любит читать?
– А зачем? Есть кабельное, и интернет, и телефон, и игровые приставки, это я не говорю о тех, кто занимается спортом или ещё чем-нибудь. Книги кажутся таким старьём.
Симон нахмурился.
– Ты их не слушай. Знания и истории никогда не будут старьём. Вот нас так и называют – люди Книги, или народ Книги. Это потому что еддеи давным-давно написали Тору, когда у других народов ещё и книг никаких не было. А что ты читаешь сейчас?
Рике оживилась:
– «Приключения Сома Тойера» – читал?