Королева Бедлама

— Мой друг Джон Файв, — сказал Мэтью Полларду, когда тот вновь обернулся к ним. — Джон, это господа Джоплин Поллард и Эндрю Кипперинг, адвокаты.

— Первый бросок! «Экипаж» без «корабля» и туз! — донеслось из-за стола, вслед за чем последовал хаос. Четверка и единица. Затем игроки вновь начали делать ставки, лихорадочно бросая серебряные монеты в железный горшок.

Поллард лишь пожал плечами:

— А, ну их! Джон Файв, говоришь?

— Да, сэр. — Джон слегка отвлекся: путана начала жевать Кипперингу левое ухо. — Я вас иногда вижу в городе.

— Ты жених Констанции Уэйд! — заявил Кипперинг, аккуратно пытаясь извлечь ухо из пасти проститутки.

— Да, сэр, верно. Можно спросить, откуда вам это известно?

— А разве это тайна? Я недавно разговаривал с преподобным, и он упомянул мимоходом твое имя.

— Вы — друг семьи?

— Два «якоря»! — крикнули за столом.

И вновь игроки загомонили: кто вопил, кто сыпал проклятьями, кто громко изъявлял желание выпить для смелости. Среди дыма, смеха и криков Мэтью казалось, что он стоит на уходящей из-под ног палубе корабля, которому оторвало судовой руль. Он обратил внимание, что левая рука проститутки поползла к паху Кипперинга.

В поднявшемся гвалте — до того, как Кипперинг успел ответить на вопрос Джона, — Мэтью попытался вспомнить все, что ему было известно об этих молодых адвокатах. Джоплин Поллард — с виду совсем мальчишка, гладко выбритый и опрятный, с благодушными карими глазами и коротким рыжим ежиком — на самом деле был лет тридцати от роду и приехал в колонию в 1698 году, дабы помогать уже состоявшемуся адвокату Чарльзу Лэнду. Не прошло и года, как Лэнд унаследовал крупную сумму денег и вернулся с женой в Англию, где стал, насколько Мэтью было известно от судьи Пауэрса, видным покровителем искусств и политическим деятелем.

Поллард же — «зеленый юнец», как ласково величал его Пауэрс, — оказался брошен на произвол судьбы. Контора теперь принадлежала ему одному, и вскоре он нанял Брайана Фицджеральда из Бостона. Дела у них — судя по серому сюртуку из дорогого льна, темно-синему жабо и превосходным, отполированным до блеска черным туфлям Полларда — шли хорошо.

Дополнял сию блистательную молодую компанию Кипперинг, прибывший два года назад из Англии с репутацией прекрасного специалиста по коммерческим сделкам. Вот только он слишком увлекся женой одного лондонского банкира и за свои грехи был изгнан из клуба джентльменов. Считалось, что в колонии он отбывает наказание, после чего должен вновь попытать счастья на большой арене, но двадцативосьмилетний Кипперинг — подтянутый и чертовски красивый юноша с двухдневной щетиной, спадающим на лоб непокорным черным вихром и светло-голубыми глазами, льдистый взгляд которых даже пугал, — явно оказался не готов к объятьям кожаного кресла, когда вокруг крутилось столько прехорошеньких распутных девчушек, а в трактирах рекою лилось вино. Не спешил он и войти в список самых хорошо одетых господ: его простой черный сюртук, белая сорочка и потертые черные туфли знавали лучшие времена.

Проститутка не успела добраться до его сокровищ: он вовремя схватил ее за руку и ласково, но твердо стиснул ладонь.

— Преподобный Уэйд обращался ко мне за консультацией. Не насчет дочери, конечно, а по другому вопросу. Однако он счел необходимым сообщить мне о грядущем событии.

— Вы про нашу свадьбу?

Кипперинг содрогнулся:

— Попрошу вас не сквернословить в моем присутствии.

— А ведь преподобный вряд ли обрадовался бы, узнав, что его будущий зять посещает подобные заведения, — сказал Поллард, расплываясь в коварной улыбке. — Как считаете?

— Согласен, — встрял Мэтью, — но кормят здесь вкусно и дешево. Я и сам не раз тут ужинал. Кроме того, мы с другом хотели побеседовать в приватной обстановке, а это, как я понимаю, можно сделать в дальней комнате.

— О да. Но позвольте полюбопытствовать, какие такие секреты могут обсуждать с глазу на глаз секретарь мирового судьи и будущий зять священника? Ах нет, простите, это ведь не мое дело!

— Вот ты к ним пристал, Джоплин! — нахмурил брови Кипперинг. — Юнец еще не женат! Его надо восславить уже за одно то, что он решил ступить на сей опасный путь! Черт, да я бы сам не посмел просить руки дочери у этого старого хрыча! А ты?

— Сэр! — с жаром воскликнул Джон, уже помышляя расправиться с обидчиком. — Попрошу вас воздержаться от таких высказываний в адрес преподобного Уэйда!

— Пардон, пардон, я не со зла. — Кипперинг поднял кружку. — Эль во мне говорит.

— Ага, и этот разговорчивый эль когда-нибудь напросится на неприятности, помяни мое слово, — сказал Поллард. — Слушайте, Корбетт, насчет Пеннфорда Деверика. Он ведь был моим клиентом.

— Нашим клиентом, — поправил его Кипперинг.

— Да, нашим клиентом. И притом лучшим. Той ночью вы видели на улице его труп… Ужасный конец для такого состоятельного человека.

— Для любого ужасный, — сказал Мэтью и поморщился: барабанные перепонки едва не лопнули от очередного грянувшего за столом залпа. На другом конце зала кто-то бранился почем зря из-за плохих карт.