Королева Бедлама

— Только они брешь залатали, как полил дождь. Гром, молнии, волны высотой с дом! — гремела, подобно буре, вдова Шервин. — Тогда-то у них и треснула грот-мачта. А сразу после шторма на море опустился мертвый штиль. За несколько дней — ни ветерка, море гладкое, как стекло, и солнце сверху жарит. Капитан совсем спятил и хотел выбросить девчонку за борт, но остальные за нее вступились: все же видели, что она не нарочно мыло уронила. Да и священника он сам за борт уронил. Да, все это я уже слышала, чем еще порадуешь?

Мэтью подумал, не интересно ли ей будет узнать, что Сесилия до сих пор каждое утро тычется рылом ему в колени. Он быстро оглянулся на дверь — не идет ли кто, — открыл рот и… вывалил то, что никак не собирался говорить:

— За несколько дней до смерти мистера Годвина был найден еще один труп. Его прибило к берегу реки на ферме в десяти милях от города. Главный констебль предпочел сохранить это в тайне.

Вдова Шервин тотчас смекнула, что к чему:

— Выходит, не три убийства было, а четыре! Тоже Масочник постарался?

— Не берусь утверждать. Жертвой оказался молодой человек, личность которого до сих пор не установлена. — Мэтью решил выдать еще одну тайну: — На теле — множественные ножевые ранения…

Прачка одобрительно присвистнула:

— И как же ты про это узнал?

— Опять-таки не могу сказать, но зато я своими глазами видел труп.

— Причем вблизи, судя по тому, как от тебя разит. Ступай-ка ты домой и скорей переоденься, а не то над тобой стервятники скоро кружить начнут. И да, мы с тобой квиты.

Сидя теперь за письменным столом в кабинете судьи, Мэтью гадал, не наговорил ли вдове Шервин лишнего. Впрочем, она действительно может сослужить ему службу в будущем — так что это в некотором роде аванс…

Прошло от силы минут десять, когда в кабинет вернулись Пауэрс и Грейтхаус. Мэтью решил, что судье рассказали о профессоре Фелле, ибо губы его были поджаты, а взгляд темен. Он снял сюртук, шляпу и повесил их на дверь, затем повернулся к Мэтью и произнес:

— Мэтью, освобождаю вас от обязанностей.

— Виноват, сэр?..

— Вы свободны, — повторил мировой судья.

— Я уже почти закончил…

— Вам больше ничего не нужно здесь делать — ни сегодня, ни завтра, ни когда бы то ни было. Я освобождаю вас от занимаемой должности. Теперь вы работаете в бюро «Герральд», и мистер Грейтхаус хочет кое-что вам сообщить.

Тот показал Мэтью конверт:

— Вчера днем в гостиницу «Док-хаус» поступил письменный запрос. Мы с тобой едем по делам.

— По делам? Куда?

— Младшим сотрудникам не пристало задавать столько вопросов. Не сиди без дела, убирай перо, и поехали.

Мэтью вернул перо на место и завинтил пузырек с чернилами — не без дрожи в руках, ведь, судя по всему, он делал это в последний раз.

— Сэр… — обратился он к мировому судье, вставая. — Я вам больше не понадоблюсь?

Суровое, даже мрачное лицо Пауэрса немного просветлело. Он выдавил улыбку:

— Нет, не понадобишься. Отныне служба твоя будет проходить в иных местах, вдали от свинокрадов, карманных воришек и нарушителей губернаторских указов. Помнишь, что я говорил? Про поиск призвания по способностям? Так вот, я полагаю — и Хадсон тоже, — что там, в большом мире, ты найдешь куда лучшее применение своим талантам, нежели здесь, за письменным столом. Уж секретаря-то мы себе подыщем, не волнуйся. Ну, теперь ступай. И удачи тебе.

Мэтью не знал, как и ответить. Разумеется, он понимал, что миг этот однажды непременно наступит, однако подготовиться к нему не успел.

Замешательство его, видно, слишком затянулось, так как Грейтхаус не выдержал и сказал:

— Нам добираться целый день. Буду признателен, если ты поторопишься.

Судья Пауэрс сел за свой стол, поворошил на нем какие-то бумаги и откашлялся. Затем взял в руки письмо — Мэтью точно знал, что оно уже было прочитано утром, — и сделал вид, что внимательно его изучает.

Грейтхаус подошел к двери и открыл ее.

— Сэр? — выдавил Мэтью, и Пауэрс тут же поднял голову. — Я хочу вас поблагодарить. Спасибо, что взяли меня к себе, дали возможность работать под вашим руководством. Я многому у вас научился.

— Думаю, учеба твоя только начинается, — ответил судья. — Пока не ушел, пообещай, что придешь отпраздновать мой выход на пенсию. Хорошо?

— Да, сэр, обещаю!

— Вот и славно. А если тебе что-то понадобится, я еще какое-то время буду здесь. — Он показал рукой на Грейтхауса и открытую дверь. — Ступай.

Мэтью по-прежнему медлил. Открытая дверь отчего-то вселяла ему неописуемый страх, а лежавший за нею большой мир казался полным неизвестности и угроз. Мэтью знал, что стоит ему ступить за порог в компании Хадсона Грейтхауса — простой и понятной секретарской жизни его придет конец. Также ему было ясно, что терпение Грейтхауса с минуты на минуту может лопнуть. Пора попрощаться с одним миром и перейти в другой.

— Спасибо вам еще раз, сэр, — сказал он судье и шагнул к выходу.

Дверь за ним закрылась, и Мэтью очутился по ту сторону.