Королева Бедлама

— Ах, простите! Я просто подумал, что миссис Деверик — ваша общая с Поллардом клиентка. — Мэтью почувствовал, как его губы дернулись в саркастичной усмешке. — Но вам-то, конечно, виднее… Можно куда продуктивнее провести время в компании бутылочки рома и… — он вспомнил имя, которое назвала ему вдова Шервин, — Грейс Хестер.

Кипперинг пристально следил за разгрузкой корабля. С «Эмбри» все еще сходили люди. Определить, пассажиры это или экипаж многострадального судна, было непросто: и тех и других одинаково шатало, когда они ступали на долгожданную твердую землю.

Вдруг Кипперинг посмотрел на Мэтью, и во взоре его забрезжило новое неуловимое чувство — странным холодным огнем полыхнули льдисто-голубые глаза.

— Откуда вы знаете это имя? — спросил Кипперинг как бы между делом — будто солнечным воскресным днем повстречал на улице приятеля и завел с ним светскую беседу. Однако в голосе его обозначилось некоторое напряжение.

Мэтью вдруг померещилось, что на него со шпагой наголо идет Грейтхаус и вот-вот порубит его на кусочки, если сейчас же не придумать защитную стратегию. Кипперинг сходил пешкой, и Мэтью должен ответить на ход противника, но как разыграть такой дебют — пока неясно.

— Грейс Хестер, — медленно повторил он, пытливо разглядывая лицо Кипперинга.

Надо отдать адвокату должное — тот и бровью не повел. Мэтью решил выдвинуть собственную пешку и посмотреть, чем это обернется. Рассудив, что темноволосая проститутка, висевшая на шее Кипперинга в кабаке, вполне может быть вышеозначенной особой, Мэтью сказал:

— Она была с вами в «Терновом кусте».

— Неужели? — Лицо Кипперинга исказила кривоватая и насквозь фальшивая улыбка.

— Полагаю, вам лучше вернуться в заведение мадам Блоссом и прикончить бутылку, — сказал Мэтью. Он решил последовать совету Грейтхауса и сразу перейти в наступление, пусть в руках у него — всего лишь маленький острый кинжал. — Мисс Хестер, несомненно, обрадуется компании.

Мэтью вдруг опротивел этот человек. Разве не грех — получить образование, работать не покладая рук и дослужиться до адвоката, чтобы потом в один миг пустить всю жизнь под откос? Он пытался покончить с собой, говорила вдова Шервин. Мэтью наклонился, поднял с земли мешки… и вдруг ощутил на плечах поразительно крепкую для пьяницы хватку Кипперинга. Не успел он опомниться, как адвокат поволок его по пирсу в тень, отбрасываемую мачтами и корпусами купеческих судов — Могучих Стен Империи.

Вдали от толпы зевак Кипперинг ослабил хватку, но руку с левого плеча Мэтью не убрал. Придвинувшись вплотную и сверля его испытующим взором — решительное лицо адвоката при этом, словно написанное маслом, было чуть тронуто серовато-голубыми мазками, — Кипперинг заговорил быстро и тихо, чтобы слышал только Мэтью:

— Корбетт, я все никак не могу вас раскусить. Пытаюсь, но вы — крепкий орешек. Скажите мне — и отвечайте правдиво, как отвечали бы судье Пауэрсу, — что вам известно о Грейс Хестер?

Мэтью оторопел. Рискуя быть раскушенным, он заупрямился:

— Вы не судья.

— Нет. Но я хочу быть вам другом. А вы усложняете мне эту задачу.

Как бы подчеркивая сказанное, Кипперинг еще сильнее стиснул Мэтью плечо. Ярдах в двадцати от них, на солнце, стояли люди. Кипперинг, конечно, не осмелится махать кулаками у всех на виду, но что он затеял, черт подери?!

— Я буду признателен, если сегодня вы воздержитесь от угроз и рукоприкладства, сэр, — спокойно произнес Мэтью и добавил: — Неужели вам так неймется получить ответ на свой вопрос, что ради этого вы готовы пообщаться с констеблем?

Хватка Кипперинга моментально ослабла. Он немного попятился, отвел взгляд… А потом вдруг распахнул глаза и уставился на Мэтью, словно его озарило:

— Джон Файв все вызнал, верно?! Вот о чем вы беседовали тем вечером в «Терновом кусте»!

Мэтью пожал плечами, сообразив, что балансирует на лезвии бритвы.

— Даже не пытайтесь уйти от ответа, — последовало строгое предостережение. — Он уже сообщил Констанции?

На этот вопрос Мэтью решил ответить как можно честнее:

— Нет.

— Так что же вы с Файвом хотите, а? Денег? Если вы задумали обчистить преподобного, должен вас расстроить: карманы его почти пусты. Я-то думал, этот одноухий кузнец действительно ее любит!

— Любит. Деньги здесь ни при чем.

— А что тогда? — Кипперинг снова навис над ним, однако Мэтью не попятился. — Кто еще знает правду? И как ее узнал Джон?

Мэтью выставил руку ладонью наружу, дабы остановить наступление Кипперинга, — и тот действительно остановился. Речь явно идет о ночных похождениях священника и его рыданиях под домом Полли Блоссом… Пару секунд Мэтью обдумывал ответ, а потом сказал:

— Я не знаю, кто еще обладает этими сведениями и откуда они у Джона Файва. — Мэтью стал гадать, можно ли считать такой ответ ложью — ведь он в самом деле понятия не имеет, о чем говорит Кипперинг! — Буду с вами предельно честен: мы с Джоном беспокоимся лишь о благополучии преподобного Уэйда. Его душевное равновесие в последнее время подверглось серьезным испытаниям.

— Конечно, и неудивительно! — воскликнул Кипперинг. — Вы на его месте разве не терзались бы?