Конфуций

Подношения учеников и богатых покровителей избавили его от забот о хлебе насущном, а его ученик, выполнявший в доме обязанности управляющего, с позволения Учителя щедро снабжал зерном семьи своих нуждающихся товарищей по школе.

Но при всей своей вовлеченности в мирскую жизнь Учитель превыше всего ценил независимость духа.

— Счастлив не тот, — любил говорить он, — кто имеет все лучшее, а тот, кто извелекает все лучшее из того, что имеет…

Время от времени Конфуция посещал какой-нибудь важный сановник, и тот охотно рассказывал ему о принципах правления и службы государству.

— Скупой, — говорил он, будучи сам в беспокойствии, делается для других предметом страшным и отвратительным. Благоразумие управляет всеми твоими делами. Сознание, человечность и мужественность являются тремя мировыми качествами, но, чтобы приложить их, нужна искренность. Существует ли панацея для всего сущего? Не есть ли это любовь к человечеству? Не делайте другим того, что не желаете для себя. Если человек умеет управлять собою, какую же трудность мог бы он встретить в управлении государством? Мудрец тверд, но не упрям. Будьте медленны в словах и быстры в действии. Мудрый ждет все от самого себя, ничтожество — все от других. Теперь, что касается простолюдина. Можно ли вместе с ним служить государю? Пока он не получил чина, он боится, что может не добиться его, а когда получит его, боится его потерять. Боясь же его потерять, он готов на все…

— Но как все-таки заставить народ работать? — спросил сановник.

— Великодушие притягивает симпатии народа; искренность вызывает доверие народа; сметливость вдохновляет на успехи, а беспристрастность радует народ. Благородный муж должен добиться доверия народа и только после этого может понуждать его трудиться. Не добившись доверия, он обрекает себя на положение насильника. Он должен добиться доверия и только после этого может увещевать. Если не добьется доверия, его посчитают клеветником. Невежда, гордящийся своим знанием, ничтожный, желающий чрезмерную свободу человек, возвращающийся к древним обычаям, подвержены неминуемым бедствиям. Стрелок являет пример для мудреца. Когда он не попадает в середину цели, он ищет причину в себе…

Как можно видеть, даже в таких беседах Конфуций оставался верным себе и отвечал на вопрос не прямо, а заставляя собеседника все время пребывать в напряжении и искать ответы в его объяснениях самому.

Его никогда не волновало то, поймут ли его. Главным было заставить собеседника думать и искать самому.

— И надо всегда помнить, — закончил свою мысль Конфуций, — жизнь и учение проницают и обусловливают друг друга. Невозможно указать, где кончается одно и начинается другое. Но надо помнить, что живущий по истине обязательно учится, воистину учащийся непременно живет полноценной жизнью…

Когда читаешь эти строки, лишний раз убеждаешься в том, что Конфуций не создал никакого собственного учения, но в то же самое время был великим Учителем именно по той простой причине, что был учителем, не обучавшим никаким предметам…

Глава III «Я принимаю предложение…»

В 511 году Конфуцию исполнилось сорок лет. Если верить его словам, как они во всяком случяе, записаны его учениками в сборнике «Беседы и размышления», то именно в этом возрасте он освободился от сомнений.

От каких?

Давайте поразмышляем.

Надо полагать, что у Конфуция по большому счету было только одно сомнение: есть ли смысл в том, что он делает.

Ведь весь его печальный опыт говорил об обратном.

Да, у него были ученики, его ценили во дворце, но, скорее, как своего рода достопримечательность царства, поскольку нигде во всей Поднебесной не было равного ему знактока древности и ритуалов.

И, конечно, правитель не упускал момента, когда, принимая высоких гостей, хотел блеснуть своим подданым.

Вот только дальше этого дело не шло, и Конфуций все еще оставался не у дел.

И если у него на самом деле были сомнения, то, вполне возможно, он мог думать и даосах с их концепцией У вэй — Недеяния.

Если вы будете продолжать идти по правильному пути, то в конечном итоге вы достигнете своего желаемого пункта назначения

Никогда не заводите дружбу с человеком, который не лучше вас самих

Не переживайте по пустякам. Совершение ошибки это не великое преступление

Этический идеал даосов представлен ими в образе совершенномудрого, который противопоставляется конфуцианскому «благородному мужу».

«Благородный муж» в прочтении даосов есть обладатель низшего «дэ», а совершенномудрый обладает не только высшим «дэ», но и «дао».

Даосы отвергают конфуцианскую категорию взаимности, ибо, по их мнению, конфуцианцы, руководствуясь в своей деятельности этим понятием, в основу деятельности вкладывали определенные помыслы о выгоде.