Конфуций

— И еще одно, — снова заговорил он. — Ныне почитать родителей — это значит уметь кормить. Но и лошади, и собаки могут тоже получить пропитание. Как же отличить одно от другого, если не будет самой почтительности? Сделать это просто. Надо только помнить, что у денег есть своя ценность, а наши родители бесценны, поскольку деньги можно заработать, а наших родителей не вернешь. Вы должны почтитать родителей, уважать старших, быть осмотрительными и достойными доверия и простирать свою любовь на все человечество. И, — усмехнулся Конфуций, продолжайте учиться и используйте силы, остающиеся у вас после выполнения всех этих правил, для изучения писаний…

Принцип, изложенный Конфуцием в его беседе с самоубийцей и учениками, есть основное правило философии Конфуция.

На этом принципе зиждется вся общественная, политическая и семейная жизнь Китая — с идеей сыновней почтительности тесно связано учение о почтении к старшим, на чем и основан весь строй общественной жизни китайцев.

В столице царства Ци Линьане знакомый Конфуцию чиновник Гао Чжао-цзы встретил их со всей почтительностью и предоставил им в распоряжение отдельный дом.

Вскоре о прибытии известного философа знал весь город, и местные ученые мужи наперебой звали его к себе.

Гость из Лу на самом деле оказался умным и приятным.

— Поговоришь с ним один вечер, — отозвался о Конфуции один высших сановников царства, — приобретешь на сто лет!

Но больше всего многих интересовало мнение гостя о знаменитом Гуань Чжуне, советнике правителя Ци Хуань-гуна.

Ведь именно, проведя реформы в царстве, превратил его в могущественное государство.

Оборона Гуань Чжуна от нашествий восточных и южных варварских племен и его борьба за цивилизацию центральных государств прославили советника.

Однако в жизни Гуань Чжуна имелось и темное пятно.

Все дело было в том, что он был одним из двух наставников наследника престола, убитого его собственным младшим братом, который и стал правителем Ци.

Коллега Гуань Чжуна по наставничеству покончил с собой в знак преданности законному наследнику, а Гуань Чжун пошел на службу к убийце своего ученика.

Конечно Гуань Чжун поступил предосудительно, или, на языке китайцев того времени, «бесчеловечно».

Однако, к удивлению многих, Конфуций не стал осуждать поступок советника.

— Только благодаря Гуань Чжуну, — пояснил он, — правитель Ци сумел, не прибегая к силе, позвать к себе правителей всех уделов. А это говорит об человечности…

Ученик Конфуция изумленно взглянул на него.

— А вас не смущает то, что Гуань Чжун согласился служить убийце своего ученика и законного наследника! И как можно называть его после этого добродетельным?

— Гуань Чжун помог правителю Ци стать первым в Поднебесной и пресечь смуту, — ответил Учитель. — До сих пор люди пользуются плодами его добрых дел. Если бы не он, мы бы ходили с распущенными волосами и запахивались налево, как делают дикие степняки. К счастью, он был не из тех простолюдинов, которые из-за мелочной честности лишают себя жизни в придорожной канаве!

Таким рассуждениям удивлялись, но еще больше удивлялись тому, что приезжий мудрец не был высокго мнения о личных качествах Гуань Чжуна.

На вопрос о том, разбирался ли Гуань Чжун в ритуалах, Конфуций ответил:

— Правитель удела ставит у ворот своего дома стену, и Гуань Чжун тоже воздвигнул перед своими воротами такую стену. Правитель удела, принимая гостей, велит принести подставку для осушенных чаш, и Гуань Чжун тоже завел у себя такую подставку. Так что делайте вывод сами…

А вывод был простой: не соблюдал.

— Незначительны были таланты Гуань Чжуна! — продолжал изумлять аудиторию Конфуций, — Да и от совершенства он был далек, поскольку он только на время добился единения Срединной страны, но не избавил человечество от пороков…

Он стал говорить о том, что поведение Гуань Чжуна не свидетельствовало о его безупречности, и выразился весьма дипломатично:

— Одно изменение в Ци — и оно достигнет уровня Лу; одно изменение в Лу — и оно достигнет Дао…

На этот раз царедворцы были настолько даже не изумлены, а потрясены столь откровенным намеком на слабость столь великого для них человека, что не задали философу больше ни единого вопроса.

Но, как уже очень скоро выяснилось, это было только началом, и пришелец продолжал удивлять, поскольку после критики Гуань Чжуна он перекинулся на чересчур царившие в Ци строгие порядки и слишком большое, на его взгляд, количество совершаемых в царстве казней.

Вызывало изумление и его неподдельное сочувствие крестьянам, у которых забирали вдвое больше урожая, нежели в Лу.

Простота — одно из лучших качеств человека

Если у тебя не будет дурных мыслей, не будет и дурных поступков

Жаловаться на неприятную вещь — это удваивать зло; смеяться над ней — это уничтожить его

Более того, при каждом удобном случае Конфуций говорил о лучшем понимании и знании его земляков ритуалов.